"Владимир Брагин. В стране дремучих трав (Роман-сказка)" - читать интересную книгу автора

юноши, которого видел вчера вечером, но по этим приметам сторож не знал,
какого Павла позвать.
Разве мало студентов, которых зовут Павлами, учится в институте? Еще
минута - и я оказался бы в довольно смешном положении. Чего доброго, пять
или десять юношей - и каждого зовут Павлом - окружили бы меня, а я
протягивал бы всем им букет цветов. Что делать? И тогда я рассказал
сторожу, что вчера вечером видел того Павла, который провожал студентку
Лену до ее дома.
- А-а, Павла Белянкина, - протянул сторож.
Через минуту Павел стоял передо мной. Я представился. Юноша с
недоумением посмотрел на меня.
- Вот ваш букет. Он случайно залетел ко мне в окно гостиницы.
Простите, он немного завял...
Юноша неловко взял букет. Он был удивлен:
- Стоило ли беспокоиться? Цветы всегда вянут...
"Странно, - подумал я, - почему он не беспокоится о письме?"
Я протянул ему спичечную коробку:
- Вот ваши микрописьма.
- Что? Какие письма?
- В букете, который вы бросили в окно, были фотописьма.
- Фотописьма?.. Я не занимаюсь фотографией.
- Но ведь фотописьма были в вашем букете! Ваши фотописьма...
Лицо Павла стало злым. Черты его обострились. Я не увидел и следа
вчерашнего смущения и робости. Он с подозрением посмотрел на меня.
- Не навязывайте, гражданин, мне чужие письма!
- Но ведь... ведь...
- Оставьте меня в покое! И знаете что... До свидания!
Я не знал, что сказать. Смешное, нелепое положение: полутемный
вестибюль института, длинные ряды пустых вешалок за барьером, я со
спичечной коробкой, с микрописьмами в протянутой руке, а Павел - в другом
конце зала - засовывает в урну букет, который я бережно нес через весь
город.
Вдруг дверь одной аудитории открылась, и шумная группа студентов
ворвалась в зал. Они, видно, еще не остыли после полученной только что
консультации и яростно спорили.
- Павел, что случилось? - узнал я голос Лены.
Я попытался что-то объяснить. Все сразу замолчали и с недоумением
посматривали на меня.
- Не пройдете ли вы в кабинет? - сказал мне человек со спокойными,
уверенными движениями, перед которым расступились студенты.


Вот при каких несколько странных обстоятельствах я оказался не на
пароходе в море, а в кабинете директора Педагогического института -
Степана Егоровича Тарасевича. Сижу и смотрю на стол, где лежат две
крошечные записки с микротекстом, а рядом с ними - обычные листы бумаги.
На них машинистка напечатала через два интервала текст, который читали под
сильной лупой.
Жду. Вот сейчас вместе с директором института придет автор
микрозаписок студент Белянкин. Он скажет, что все это его личное дело,