"Джей Брэндон. Когда бессилен закон ("Марк Блэквелл")" - читать интересную книгу автора

детектива офицером, вы тем самым как бы понижаете его в звании. - Мое
присутствие здесь немного уменьшило его потрясение.
Мы оба знали, что это не было обычной полицейской любезностью.
Существовало немало способов, с помощью которых полицейские могли таскать
вас туда-сюда, если вам случалось быть арестованным ночью. Разбирательство
порою тянулось часами. Подозреваемого могли возить с места преступления к
офису медэксперта и дальше, в полицейский участок, время от времени делая
ему более или менее явные намеки, чтобы арестованный сам смог помочь себе,
признавшись в совершенном преступлении. Зачастую в короткие и бессонные
утренние часы, не видя перед собой ясности в вопросе о том, будет ли он
обвинен или отпущен на свободу, подозреваемый действительно делал это. Всего
каких-нибудь пару лет назад ночной судья имел право в три часа покинуть свое
дежурство. Если вас регистрировали после этого срока, то до десяти часов
утра уже никто не мог назначить вам суммы залога, и вам приходилось
проводить ночь в камере, даже если вы оказывались настолько богаты, что были
в состоянии выкупить из тюрьмы всех ее обитателей. Поразительно большое
число арестованных, особенно тех, что были слишком крикливы или чем-то
отвращали, достигали тюремных дверей лишь по истечении этой трехчасовой
отметки. В настоящее время судьи находятся на дежурстве все двадцать четыре
часа в сутки, но, как мне представляется, опытные полицейские умеют находить
и иные способы обходить подобное препятствие.
Дэвид не был подвергнут ни одной из этих проволочек. Детективы
доставили его в тюрьму и зарегистрировали в положенное время, а их звонок
позволил мне с ним встретиться. Все это было сделано ради меня. И связало
меня новыми обязательствами.
- Это было моим долгом, - сказал детектив.
Он сделал движение. Я не шевельнулся, чтобы вновь подать ему руку.
Почти одновременно мы оба поняли, что отныне стали врагами.
- Теперь за все это вы разорвете меня на части, когда я появлюсь на
свидетельском месте? - спросил он с напускной веселостью.
- Кто-то другой мог бы это сделать. Только не я.
Он невинно улыбнулся.
- Да я ничего об этом не знаю. Я только подобрал оставшиеся кусочки.
- Еще раз спасибо, - сказал я.
Он вернулся к своему напарнику, который стоял, разглядывая меня. Я
кивнул и ему. Имена обоих я узнаю из следственного протокола, когда
познакомлюсь с делом. Когда они уже вышли через заднюю дверь наружу, я
осознал, что мы с этим детективом, собственно говоря, и словом не
обмолвились о том преступлении, в котором обвинялся Дэвид. Он даже не
упомянул об этом. Вовсе не из вежливости, я полагаю. Любой, кто дослужился в
полиции до должности детектива, обычно далек от того, чтобы испытывать
чувство смущения. Однако я предпочел бы знать некоторые детали. Имя той
женщины, пострадала она или нет. Мне пришло в голову, что Дэвид мог бы
вернуться домой раньше, чем она.
Кто она была? Я пожалел, что не могу взглянуть на ее снимок, по меньшей
мере на то, как она в тот момент выглядела. Я представил ее взбешенной,
выкрикивающей обвинения. Я надеялся, что она выглядит как женщина, которая
была с презрением отвергнута и потому сделала ложное обвинение. Невероятно,
чтобы Дэвид мог совершить что-то подобное. Он казался таким потрясенным,
когда я в первый раз его здесь увидел, что больше был похож на жертву