"Пейдж Брэнтли. Пробуждение сердца " - читать интересную книгу автора

Все присутствующие на церемонии устремились наружу. Хью под руку вывел
новобрачную; отовсюду неслись полагающиеся случаю поздравления. Но она как
будто никого не замечала, ни приветствующих людей, ни того мужчину, кто стал
ей мужем. Хью чуть ли не с облегчением передал ее в руки дам, которые
подошли с бархатным плащом сапфирового цвета, в тон платью, и укутали ей
плечи.
Туман стал еще гуще. Кенби, Суинфорд и остальные гости стояли группками
во дворе, оживленно переговариваясь и ожидая, когда подадут лошадей.
Хью бросал монеты нищим, когда к нему подошел отец.
- Ну, свершилось милостью Божьей, - с облегчением сказал Уильям Кенби и
тоже швырнул пригоршню медяков нищим, которые ползали на четвереньках по
земле, проклиная туман и увертываясь от слуг, которые подводили лошадей
господам.
Гул колоколов, глухо вибрируя в сыром воздухе, встречал свадебный
кортеж в замке. Войдя, Хью обнаружил, что зал уже наполовину заполнен
гостями, исключительно людьми Суинфорда, как предположил Хью, поскольку не
видел ни одного знакомого лица. Большинство гостей были уже пьяны.
Хью занял место во главе стола, его супруга села рядом. Она двигалась
как сомнамбула, а за столом сидела неподвижно, безучастно глядя на блюда с
угрем в переливающемся перламутром желе и рыбой всех сортов и видов: в
соусе, печеной, жареной, приправленной специями и украшенной маринованными
овощами. Из кухни в зал непрестанно сновала целая армия слуг, разнося
сладкое: кремы, печенья, крохотные сахарные кексы, припудренные толчеными
пряностями, засахаренные фиги и груши, вино и опять вино.
Сколько Хью ни старался, он не мог уговорить новобрачную поесть. Не
удавалось это и дамам, сидевшим рядом с ней.
- Пусть с ней возятся женщины, - посоветовал сыну Уильям Кенби. -
Девчонки в ее возрасте все с причудами. Кто может сказать, что у них в
голове?
Молодой человек, сидевший по другую руку от отца Хью, облокотившись о
стол, выкрикнул:
- Они как дикие лошади, их надо объезжать!
Его слова были встречены за столом взрывом хохота, а толстяк с набитым
ртом поднял кубок, приветствуя Хью.
- Что за свежее, миленькое личико, - вздохнул толстяк, прожевав. - С
удовольствием оказался бы на твоем месте нынче ночью.
За этим последовал тост и множество крепких шуток. Чем дольше длился
пир и чем обильнее лилось вино, тем грубей становились остроты и громче
хохот гостей.
Хью пил и смеялся со всеми, потому что именно этого все ждали от него.
Однако время от времени его взгляд устремлялся к бледному, гордому лицу
девушки в сапфировом платье. Старый боров был прав. Она была прелестна:
хрупкая, какими бывают девушки в этом возрасте - уже не девочки, еще не
женщины. Но уже можно было безошибочно представить, какой неотразимой станет
ее расцветшая красота, на что намекала белоснежная грудь, видневшаяся в
кокетливом декольте ярко-синего платья. Больше всего трогала ее невинность,
детское лицо, печальные глаза в тени черных ресниц. Хью неожиданно
почувствовал себя несчастным; в нем вспыхнул гнев на судьбу, может быть, на
Бога. Что ему делать с ней? Ситуация была неразрешимой, и оттого он пил
кубок за кубком, пытаясь заглушить угрызения совести и душевную боль.