"Анн-Софи Брасм. Я дышу! " - читать интересную книгу автора

Да, Ванесса оставила след в моей жизни. И, возможно, только одна она и
осталась мне верна. Не знаю, что с ней теперь, но уверена, что она меня не
предала. Мы никогда не клялись друг другу в вечной дружбе, дети вообще не
любят облекать подобные мысли в слова, но в душе все-таки верили в нее.
Однажды во время процесса я повернулась лицом к залу, и вдруг мне
показалось, что на меня, как прежде, смотрят огромные голубые глаза Ванессы.
Этот период моей жизни, детство, видится мне, как и самые первые
младенческие годы, каким-то бесплотным и невесомым. Я жила странной жизнью,
мир представлялся мне населенным безумцами, а я - его единственной
реальностью.
Взрослых я не понимала и избегала, может, поэтому в один прекрасный
день и решила попробовать писать. Мне было тогда лет восемь. Я попросила
маму купить отдельную тетрадь и с тех пор развлекалась тем, что корявым
неуверенным почерком заполняла страницу за страницей. Мне нравилось сочинять
истории, выдумывать персонажей, нравилось, что мои мечты обретают плоть и
кровь. Я просто играла, не более того, играла с героями моих сказок,
придумывала им внешность, характер: принцесса с разбитым сердцем,
бесстрашные влюбленные рыцари, злые волшебницы, плетущие коварные интриги, -
я жила вместе с ними, чувствовала их постоянное присутствие, мне казалось,
что я даже могу прикоснуться к ним рукой.
Я очень хорошо помню себя в это время. Писательство было для меня не
просто потребностью, не просто удовольствием - чем-то большим: я создавала
свой мир, в котором можно было укрыться от реальности.
Все эти воспоминания здесь, со мной, живут в толще стен моей камеры, но
иногда их заслоняют другие картины, тревожные, тягостные, неотвязные.
Вот одна из них. Наша огромная квартира, вечер, зима, зимой темнеет
рано. До меня доносятся крики, шум, грохот, рыдания. В темноте мой брат
Бастиан обнимает меня, стараясь защитить, но руки у него дрожат, и я тоже
дрожу. Должно быть, мне было лет семь, когда начались первые ссоры между
родителями, и наша семья стала стремительно распадаться. Бессонными ночами,
спрятавшись в своей комнате и обливаясь слезами, я слушала эти крики.
Внезапно всплывает еще одна картина: мама, лежащая на софе, с трудом
сдерживающая рыдания, и папа за письменным столом, невозмутимый и молчаливый
после бурной сцены. Впоследствии об этом эпизоде в нашей семье никогда не
вспоминали - это было табу.
Я так до конца и не поняла, что же тогда происходило. Я была слишком
мала, и меня не посвящали в дела взрослых. Однажды, не отдавая себе отчета в
серьезности происходящего, я спросила у мамы, правда ли, что она так сильно
влюблена в чужого мужчину и из-за этого так злится папа. Она долго молчала,
потом утвердительно кивнула головой, пристально глядя на меня печальными
глазами. В этот момент я ненавиделаее всей душой.
А потом я вообще перестала что-либо понимать. Наша семейная жизнь
сломалась в одночасье. Все, что нас связывало, исчезло как не бывало. При
этом родители не допускали даже мысли о разводе. Долгие годы мы все четверо
жили как чужие, и самой чужой оказалась я. Я с удивлением смотрела, во что
превратилась наша семья: мама постепенно сходила с ума, брат замкнулся в
молчании, отец вечно отсутствовал. А меня просто не существовало, я была как
бы вне их проблем. Я не могла сопереживать им по-настоящему, но осознавала
пугающее безразличие, окружавшее меня. И вот так, за несколько лет шагза
шагом наша семья уничтожила себя, сгноила в тягостном, мрачном молчании.