"Дикси Браунинг. Тонкий лед [love]" - читать интересную книгу автора

лоскутных одеял, а бурчание в животе напомнило ему, что вчера он так и не
потрудился забрать из машины продукты. Одевшись со всевозможными
предосторожностями, дабы ненароком не откололись отмороженные конечности,
Сэм направился к "роверу" и приступил к разгрузке продовольствия.
Тогда-то он ее и увидел. Она забралась в забрызганный грязью красный
пикап и покатила в сторону шоссе. Он только успел заметить длинные ноги в
синих джинсах, желтые ботинки, желтую стеганую куртку и копну длинных
блестящих каштановых волос.
Инженер из компании по электроснабжению, успокаивал себя Сэм, не
слишком, впрочем, доверяя догадке. Ведь ни один инженер в здравом уме - он
или она - не полезет в такое непролазное болото в желтых ботинках.
Сэм занес в дом последнюю партию продуктов. Ни одна из консервных
банок не смотрелась сейчас так привлекательно, как при покупке. Но ведь
пища уже давно не имела для него большого значения.
Одна из причин, почему ты здесь, напомнил себе Сэм. Он слишком много
работал, слишком много пил и курил и слишком мало внимания уделял жизненно
важным вещам - нормальной еде, сну, душевному покою.
Прошло два с половиной, почти три года с тех пор, как погибла Лорель.
Ее одежда по-прежнему висела в гардеробе. Ее туалетный столик был
заставлен косметикой и источал аромат ее духов - как в тот вечер, когда
она встала из-за него в последний раз. И до сих пор, улавливая запах
"Джорджио" от проходящей мимо женщины, Сэм чувствовал, как сжимается его
сердце.
Вскоре после катастрофы он перебрался в кабинет на первом этаже и уже
не находил причин подниматься наверх.
Горничная, время от времени прибиравшая второй этаж, предложила
однажды упаковать вещи Лорель и отправить ее матери. Сэм все откладывал.
Может быть, после того, как он вернется... Боже правый, ведь все уже в
прошлом.
Косые солнечные лучи упали в реку и зайчиками заплясали по легкой
водной ряби. Сегодня река отливала топазом; в иные дни ее сияние
напоминало аметист. И очень редко - черный опал, мрачный и таинственный, с
разбегающимися под самой поверхностью цветными искорками. И хотя дед
Мэгги, Джубал Дункан, объяснял ей отражение, преломление и влияние ветра и
неба на цвет воды, еще когда она была десятилетней девочкой, она и сейчас,
в свои тридцать четыре, предпочитала собственную трактовку явлений.
Широкая неприветливая река была не единственной любимой ею
достопримечательностью Дунканского перешейка, названного так в честь ее
далекого прародителя. Помимо переменчивой красоты ее вод Мэгги любила
густой болотистый лес и разделявшую их узкую полоску мелочно-белого песка.
Ей нравились кипарисовые деревья - с их летней кружевной зеленью, осенней
бронзой и зимней застывшей наготой, с корнями, зловеще прорезавшими песок,
подобно скованным льдом змеям из сказочного королевства.
Ей редко случалось задумываться о том, что она потеряла,
переселившись сюда, но, когда такие минуты все же наступали, она
напоминала себе о приобретениях. Все сразу иметь нельзя. Этот урок она
хорошо затвердила. Было время, когда она искренне верила, что может иметь
все: любимую работу, красивого преуспевающего мужа, уютный дом в
респектабельном районе Бостона.
И ребенка. Ее ребенка. Ее маленькую дочурку.