"Жанна Браун. Переправа" - читать интересную книгу автора

порядком. При всем гаме и толчее народ движется группами и в определенную
сторону. Все это напоминает некий механизм с огромным количеством
шестеренок, существующих независимо друг от друга, но выполняющих строго
определенные роли.
Так вот, Виктор Львович, пересыльный пункт - это место, где формируются
команды для частей. Оттуда приезжают офицеры, выстраивают команду и начинают
задавать вопросы: откуда, как, что... В основном представители частей
интересуются парнями, имеющими твердую специальность. Могу вас порадовать:
выпускники ПТУ в армии в чести.
С Мишкой и Колей мы разговорились, когда формировалось пополнение в
инженерный полк. Знаете, комиссар, это было удивительным везением, что на
том шумном, разноязычном базаре мне встретились именно Коля Степанов и Мишка
Лозовский...
Коля - редкий умница, прирожденный технарь. Но технарь особый: с
медицинским уклоном. Эксплуатация здоровых машин его не интересует, а вот
покопаться в изуродованном механизме, собрать его буквально по частям и
довести до кондиции - праздник сердца. Он рассказывал, что лет до
четырнадцати на улицах не видел людей, только машины. За этот перекос в
сознании его и отчислили со второго курса Московского автодорожного
института: Коля считал все общеобразовательные лекции лишними и посещал
только специальные.
Чтобы закончить Колин портрет, скажу, что он высок, тонок в кости,
глаза имеет зеленовато-серые, а брови темные, и летят они от переносицы к
вискам прямыми линиями. В общем, комиссар, представьте себе лицо
энергичного, волевого человека с твердым ртом и резко очерченными скулами -
это и будет Коля Степанов. Да, характерная деталь: Колино лицо всегда
освещено изнутри работой мысли. Без этой детали портрет будет неполным. И
еще: он болезненно честен. Для Коли что-то пообещать и не сделать или не
сдержать слово - немыслимо.
Мишка Лозовский внешне напоминает оскудевшего испанского гранда, у
которого от былого великолепия остались только смоляные кудри, взрывной
характер, всегда равно готовый к веселью и штыковой атаке, да глубокий
бархатный баритон, которым Мишка навсегда покорил сердце нашего старшины
прапорщика Петренко. Коля утверждает, что старшина, слушая Мишку,
прослезился. Я этому не верю. По-моему, наш старшина может заплакать только
по приказу полковника.
В отличие от немногословного, сдержанного Коли, Лозовский треплив и
искренен, как первоклассник. Для него понятие "дружба" включает в себя все:
еду, юмор, работу, книги, жизнь... Через несколько часов нашего знакомства
Коля, обладающий редким даром с ходу определять в человеке главные качества,
сказал, скорее всерьез, чем в шутку, что Мишка Лозовский вправе говорить о
себе не "я", а "мы".
Лозовский тоже бывший студент инженерно-строительного института,
выставленный с третьего курса за полный завал весенней сессии. Это
официально. А неофициально - за необыкновенную безответную любовь к одной
коварной блондинке из Ниточки, простите, из Текстильного института.
Не ухмыляйтесь скептически, комиссар, это не скоропалительная дружба.
Если мерить штатскими мерками, может, вы и правы, но в армии у времени счет
иной. Достаточно провести в одной казарме сутки - и ты уже четко видишь, что
за человек перед тобой. Я уже на себе испытал, что казарма, как рентген -