"Илья Яковлевич Бражнин. Мое поколение " - читать интересную книгу автора

- Так вы не отдадите тетрадочку? - вкрадчиво выговорил Адам Адамович,
подаваясь всем корпусом вперед, будто собираясь прыгнуть на Рыбакова.
- Нет, - ответил Рыбаков твердо, хотя и очень тихо.
Адам Адамович выстеклил на Рыбакова круглые птичьи глаза и сделал
большую паузу, выжидая, не прибавит ли Рыбаков ещё чего-нибудь. Но Рыбаков
стоял с плотно сжатым ртом и глядел куда-то в сторону мимо инспектора.
- Хорошо-с, - выговорил наконец Адам Адамович с неожиданным
спокойствием, но приметно бледнея, - очень хорошо. Ну, а вы? - Он повернулся
к Никишину. - Что это за книга, которую вы спрятали в парту?
- Я ничего не прятал в парту, - отрезал Никишин.
- Так-так, - кивнул Адам Адамович. - Вы ничего не прятали в парту и вы
ничего не читали, когда я вошел?
- Ничего не читал, - упрямо повторил Никишин.
- А вы как полагаете? - обратился Адам Адамович к сидевшему за спиной
Никишина Ситникову. - Вы должны были видеть всё происходящее.
Маленький Ситников вскочил с места и смущенно одернул заношенную
куртку.
- Ну-с? - выговорил Адам Адамович нетерпеливо. - Что же вы молчите,
когда вас спрашивают?
Ситников потупил глаза, но продолжал молчать. Адам Адамович заложил
руки за спину:
- Отлично-с, отлично-с. Никишин ничего не читал, Рыбаков ничего не
писал и никакой тетрадочки в руках не держал, когда я вошел в класс. Всё это
мне показалось. Всё это, так же как и неприличные для старшеклассников шум и
крики и даже пение, - лишь плод расстроенного моего воображения. Не так ли?
Адам Адамович вопросительно повернулся к Носырину. Толстяк тупо
уставился на инспектора. На прыщеватом лице его выступил пот. Адам Адамович
оглядел класс и сказал, ни к кому не обращаясь:
- Как это ни неприятно, но я принужден доложить о поведении класса
директору. После уроков прошу не расходиться.
Адам Адамович повернулся и, раскачиваясь на длинных ногах, стремительно
умчался из класса.
- Кулик чертов... - бросил ему вслед Никишин, приподнимаясь и сжав
кулак.
Рыбаков дернул его за рукав и посадил на место. Иван Карлович вернулся
к оставленной Лорелее. Голос у него дрожал.
- Жандарм! - снова выругался Никишин и, вытащив из парты спрятанную
книгу, раскрыл её.
- Интересно? - спросил, оборачиваясь, Носырин. - Что-нибудь Арцыбашева?
- Угу, - буркнул Никишин.
- После дашь почитать?
- Отвяжись.
Никишин уткнулся в книгу и загородил её от Носырина ладонью. Это были
"Записки бунтовщика" Кропоткина. Носырин попытался заглянуть сбоку в книгу,
но Никишин показал ему увесистый кулак, и Носырин принялся дорисовывать
оставленную было прелестницу. За спиной его поднялся обычный шумок.
Застучали крышки парт, густо откашливались обитатели Камчатки. Петя Любович
извлек из кармана карты и поставил в банк новенький гривенник.
Все вернулись к своим обычным занятиям. Никто не придавал особого
значения набегу инспектора, никто не подозревал, что этот незначительный