"Бертольд Брехт. Дела господина Юлия Цезаря (Фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

Среди мелких землевладельцев сопротивление сената вызывало
недовольство. Использование рабского труда в крупных поместьях разоряло
мелкие крестьянские хозяйства. Крестьяне надеялись задушить заодно с
малоазиатскими работорговцами и саму работорговлю. В Этрурии сенату пришлось
двинуть войска против взбунтовавшихся крестьян.
Страдал и городской пролетариат: предприниматели, применяя дешевый
рабский труд, сбивали расценки ремесленников. Но решающим для черни было то,
что молодые, располагавшие крупным капиталом фирмы, ввозившие рабов,
искусственно взвинтили цены на хлеб и распустили слух, будто пираты
препятствуют подвозу зерна. Ну и, конечно, денежные раздачи тоже
действовали. Перед Помпеем всегда шли ликторы с пухлыми конвертами. Поэтому
народ в народном собрании только смеялся над сенатором Катуллом, когда
старикашка после цветистого перечисления всех Помпеевых заслуг стал
заклинать присутствовавших не подвергать опасностям войны такого человека, а
когда Катулл патетически воскликнул: "Кто у вас останется, если он
погибнет?" - все с издевкой завопили: "Ты!" В ответ же на предостережение
другого оратора, заклинавшего римлян не облекать подобной властью одного
человека, они подняли такой крик, что оглушили летевшего над рыночной
площадью ворона, и тот упал на головы собравшихся. Стервятник тоже, видно,
спешил урвать свою долю общественных денег. И все же эта шумиха не привела
бы ни к чему, если б десятку сенаторов не сунули вовремя пакета акций
римских фирм, импортировавших рабов. Лишь тогда это дело стало истинно
национальным делом, и Помпей получил для Сити военный флот.
Цены на хлеб тут же упали наполовину, через три месяца море было
очищено от малоазиатских конкурентов, и сразу же затем Помпей путем, так
сказать, простого дополнительного предложения был назначен главнокомандующим
в Азии. _Он добудет им рабов_.
Понимаете, маленький человек дважды кряду проголосовал за одного и того
же кандидата. Но тот не стал дважды делать одно и то же. Если его морская
война еще могла сойти за удар по работорговле, то война сухопутная означала
работорговлю в невиданных доселе масштабах. Полгода спустя невольничий рынок
в Риме был буквально наводнен рабами, но теперь их уже ввозили римские
фирмы. Между прочим, Цицерон произнес тогда свою первую публичную речь. Он
выступил за предоставление Помпею главного командования. Кто выплатил ему
гонорар, смекнуть нетрудно.
Какое-то время мы шли молча.
Должен признать, что цинизм, с которым старик изложил всю эту
махинацию, претил мне.
Он, видимо, угадал мои мысли. Общепризнанная способность банкиров
читать в сердцах была необыкновенно развита у Спицера. Он сухо сказал:
- Вас коробит, что я одобряю подобный образ действия. Так я вам скажу,
чем это объясняется. Рабы нам нужны, а потому я одобряю способ, которым мы
их добываем.
Я промолчал. Рассуждения Спицера о нашем Сити и его работорговле,
интересовавшие банкира, видимо, куда больше, чем Гай Юлий Цезарь, меня
нисколько не занимали.
Спускаясь к озеру, мы миновали партию рабов; прикованные друг к другу
тяжелыми цепями, они подвязывали лозы.
- А цепи не мешают им работать?
- Нет, - отвечал он. - В виноградниках не мешают. Это бывшие