"Бертольд Брехт. Дела господина Юлия Цезаря (Фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

рабов, если не ошибаюсь, обученных галльских шорников, - товар, который
надеялся там легко и весьма прибыльно сбыть. Это была, разумеется,
контрабанда.
Крупные малоазиатские работорговцы имели давние контракты с нашими
портами, а также с греческими и сирийскими, что обеспечивало им монополию на
ввоз и вывоз рабов в оба направления. Работорговля ведь была превосходно
поставленным делом, отраслью, в которую и римские финансисты охотно
вкладывали капитал. На невольничьем рынке в Делосе продавалось за день до
десяти тысяч голов. Между работорговцами и нашими купцами в столице
поддерживались давние и прочные коммерческие связи. Лишь позднее, когда Сити
задумало само заняться работорговлей, начались трения с малоазиатским
экспортным трестом. Наши откупщики пошлин под охраной римского орла
устраивали в самое что ни на есть мирное время настоящие облавы на рабов в
малоазиатских провинциях. А киликийские и сирийские фирмы оборонялись, как
могли, против этой конкуренции, которую считали нечестной. Борьба за
монополию в работорговле скоро превратилась в настоящую морскую войну. И та
и другая сторона захватывала транспорты с рабами и конфисковывала груз.
Римские фирмы всячески поносили малоазиатские, а малоазиатские поносили
римские, называя друг друга пиратами.
Ц. пустился в путь зимой, когда из-за бурь больше было шансов
ускользнуть от малоазиатских каперов. Но они все же его поймали. Отобрали у
него груз, а самого взяли в плен. Как вам известно из учебников истории, они
обошлись с ним на редкость деликатно. Оставили ему его врача и камердинеров
и даже терпеливо выслушивали его стихи; благодушие малоазиатов было столь
велико, что они сохраняли корректность, когда он декламировал свои
варварские опусы {Не знаю, верить ли данной Спицером характеристике пиратов
как добропорядочных коммерсантов, но древние писатели свидетельствуют о
высоком уровне их культуры. У них, по-видимому, существовала прекрасная
литература. Цитирую: "Никогда ни до, ни после не звучало на берегах
Средиземного моря более услаждающих песен, никогда под лазурным его небом не
велось более глубоких и изысканных бесед, как в пору этого высшего расцвета
рабства".}. С него требовали лишь возмещения ущерба, сумму которого
определили соразмерно с грузом контрабандного товара. Она составляла как раз
двадцать талантов.
То, что я вам сейчас расскажу, я узнал от проконсула Юния, тогдашнего
наместника в Азии, с которым мне довелось познакомиться, когда он был уже
пожилым человеком, Юний занялся рассмотрением этого дела, поскольку скандал
нельзя было замять.
Прежде всего Ц. через своих посланцев обратился к малоазиатским
городам, с тем чтобы они ссудили ему эти деньги. Он утаил, что речь идет о
возмещении ущерба за незаконную работорговлю, и представил дело так, будто с
него требуют выкупа пираты. Просил он уже не двадцать талантов, а пятьдесят.
Деньги собрали. Кстати, он так их никогда и не вернул. И лишь только его
отпустили, отправился в Милет, погрузил ал корабли рабов-гладиаторов и
отобрал у малоазиатов выкуп и свою партию рабов. Мало того, он прихватил в
Пергам не только команду малоазиатского капера, но и парочку-другую
работорговцев, которым принадлежало судно, а заодно и всех оказавшихся на
нем рабов. Призванный Юнием к ответу, он потребовал, чтобы со всеми
малоазиатами расправились, как с пиратами, а когда Юний отказал и начал с
чрезмерным усердием допытываться, как обстояло дело, Ц. тайком отправился в