"Бертольд Брехт. Трехгрошовый роман" - читать интересную книгу автора

Пичем сфабриковал несколько искусственных увечий, как, например,
раздавленные конечности,, иначе говоря, руки и ноги, явно пострадавшие от
несчастного случая. Это новшество имело оглушительный утех.
Вскоре он уже имел возможность открыть - небольшую мастерскую для
изготовления подобных конечностей.
Некоторые лавочники, в особенности владельцы гастрономических и модных
магазинов, но также и обыкновенные мясники, охотно платили небольшую - дань
нищему, выставлявшему напоказ у их порога свои жуткие увечья, лишь бы он
ушел. Отсюда один только шаг к следующей ступени - гораздо более высоким
платежам за то, чтобы нищие дежурили у дверей конкурента. Мелкие торговцы
отчаянно боролись за существование.
Когда картотека Пичема, Друга нищих, как он себя именовал, расширилась,
оказалось возможным закрепить отдельные районы за определенными нищими.
Чужаков удаляли, прибегая в случае надобности к насильственным мерам. С
этого, собственно, и начался подлинный расцвет предприятия Пичема.
Однако он не почил на лаврах. Он неустанно поднимал квалификацию своих
людей, В специальных помещениях его торгового дома, к тому временя
значительно разросшегося, нищие, все более превращавшиеся в служащих, после
всесторонней проверки их способностей обучались профессиональному дрожанию,
повадкам слепцов и т, п. Пичем не терпел застоя.
Были выработаны основные типы человеческого убожества: жертва
прогресса, жертва войны, жертва индустриального подъема. Они учились трогать
сердца, наводить на размышления, быть назойливыми. Людей, разумеется,
невозможно довести до того, чтобы они отказались от своих доходов, но весьма
часто они по слабости душевной бывают не прочь замести следы.
После двадцати пяти лет неустанной деятельности Пичем стал владельцем
трех собственных домов я цветущего предприятия.

ПЕРСИК ЦВЕТЕТ

Дома, где была расположена своеобразная фабрика господина Джонатана
Джеремии Пичема, имели много помещений. Среди них была и маленькая,
окрашенная в розовый цвет, спаленка девицы Полли Пичем. Дом из четырех
крошечных окошек выходили на улицу, два других - в один из дворов, прямо на
деревянную галерею, тянувшуюся вдоль стены дома, так что эти окна
приходилось закрывать от нескромных взоров полотняными занавесками.
Открывали их только в самые жаркие летние ночи, чтобы проветрить комнату, в
которой было нестерпимо душно. Спальня Полли была на третьем этаже, под
самой крышей.
Девицу Пичем называли в околотке не иначе, как Персиком. У нее была
очень красивая кожа.
Когда ей минуло четырнадцать лет, ей отвели эту комнатку на третьем
этаже; злые языки говорили - для того, чтобы она не слишком часто
сталкивалась с матерью, которая никак не могла побороть в себе склонность к
спиртным напиткам. С этого возраста ее и стали называть барышней и допускали
в особых случаях в лавку - в частности, когда там бывал Мичгинз из
полицейского участка. Сначала она, возможно, была еще несколько молода для
такой роли, но, как сказано выше, она отличалась красотой.
В прочие помещения - портняжную и шорную мастерские - она заглядывала
очень редко. Ее отец предпочитал, чтобы она ходила в церковь, а не в его