"Бертольд Брехт. Трехгрошовый роман" - читать интересную книгу автора

ЗАБОТЫ, КАКИЕ И НЕ СНЯТСЯ СРЕДНЕМУ ЧЕЛОВЕКУ

В одно туманное утро в одной из бесчисленных маленьких, голых, с желтой
мебелью, контор Сити состоялось совещание пяти коммерсантов. На матовом
стекле двери, которая вела в контору, красовались золотые буквы: "Брукли и
Брукли. Корабельная контора".
Двое из собравшихся были Брукли и Брукли, бесцветные, нерешительные на
вид господа, выказывавшие, быть может, даже несколько преувеличенный страх
перед принятием любого ответственного решения, касающегося их обоих. Каждый
из них стремился исключительно к обоюдному благу и, очевидно, был глубоко
уверен в том, что эта обоюдная ответственность ему не под силу.
Кто хорошо ориентировался в Сити, тот обращался с этими братьями в
высшей степени бережно. Господин Кокс хорошо ориентировался в Сити. Был
составлен договор, согласно которому грузовые суда "Красавица Анна", "Юный
моряк" и "Оптимист" переходили в собственность новой компании за общую сумму
в 8200 (восемь тысяч двести) футов. Осмотр был назначен на четверг, а тотчас
же после осмотра должен был быть подписан договор и немедленно выплачена
сумма стоимости судов.
- Я рад видеть вас у себя, - сказал один из господ Брукли, - но ради
этих судов не стоит больше беспокоиться.
Обо всем твердо договорились.
Брукли и Брукли были крайне удивлены, когда на следующее утро господин
Кокс еще раз явился к ним в контору в одиночестве и на собственный страх и
риск, при условии соблюдения полной тайны, сделал еще одно предложение
отно - сительно судов, на тот случай, если бы обсуждавшаяся вчера сделка не
состоялась. Братья даже несколько взволновались.
В среду днем один из господ Брукли явился к домовладельцу Истмену, чей
адрес был ему известен, и робко осведомился, не лучше ли расторгнуть сделку:
им-де сделали еще одно предложение, и он не решается взять на себя
ответственность перед братом за продажу судов по прежней цене. Истмен
выразил от имени компании сожаление, и Брукли пробормотал что-то насчет
четверга и шести часов вечера, по истечении какового срока он будет считать
себя свободным, если сделка не состоится. Истмен тотчас же снесся с прочими
компаньонами и просил их быть точными. Однако в четверг утром господин Кокс
пригласил Истмена в ресторан и сообщил ему, что он будет располагать
деньга - ми не ранее субботы.
Вследствие этого в два часа дня, перед самым осмотром, в другом
ресторане состоялось бурное совещание, на котором текстильный фабрикант
энергично потребовал от Кокса внесения причитающейся с него доли либо
полного пересмотра условий договора. Одновременно он заявил, что готов
принять на себя все обязательства Кокса и его долю в прибылях.
Высказываясь по поводу этого выступления, Истмен усмотрел в нем две
части: к первой, то есть к требованию, он присоединился, вторую, то есть
предложение, он отклонил. Он заявил, что сам готов принять на себя долю
Кокса.
Еще кое-кто из семи компаньонов готов был на этот шаг, то Кокс потеряет
свою долю, если он не внесет - при этом тотчас же - причитающейся с него
восьмой части, было ясно всем, кроме Кокса. Он выразил кое-какие сомнения -
впрочем, слабые. В конце концов сошлись на том, что вся сумма делится не на