"Бертольд Брехт. Трехгрошовый роман" - читать интересную книгу автора

не могут обойтись друг без друга. "Этого ты не умеешь, - говорит один
другому, - позволь, я это сделаю. А чего я не сумею, то сделаешь ты". Так
возникает доверие, так возникают общие интересы. "Знаешь, Билли, - обратился
ко мне статс-секретарь Имярек, когда мы с ним сидели и курили, - моя жена
никак не может управиться - ей мало двенадцати комнат. Что делать?" - "Не
беспокойся по пустякам, - говорю я. - Думай о своей работе!" И я улаживаю
дело. И потом вы узнаете из газет, что статс-секретарь произнес там-то и
там-то в защиту интересов страны большую речь, которая послужит для нас
залогом дальнейшего преуспеяния, и где-нибудь в Африке или в Индии
происходит какое-нибудь действительно великое событие, касающееся нашей
родины и ее интересов. "У тебя должна быть свободная голова, Чарлз, - говорю
я, - в наших интересах. Никаких мелких забот, никаких денежных расчетов! Я
простой, скромный коммерсант, я не мечтаю о газетной славе, мне не нужно
общественное признание, я, тихий и безыменный, даю тебе возможность работать
на благо страны, я помогаю тебе", И подобно мне, господа, действуют тысячи
коммерсантов, без шума и без славы, сказал бы я, но упорно и пронырливо.
Коммерсант достает судно, солдат всходит на его палубу. Коммерсант
пронырлив, солдат храбр. Господа, мы должны без лишних слов и высокопарных
фраз основать Компанию по эксплуатации транспортных судов!
Речь господина Кокса имела успех. Ресторатор поблагодарил его от имени
всех присутствующих и от имени Англии за его предложения, и после краткого
обмена мнениями относительно деловых формальностей был составлен проект
договора. Официант принес перо и чернила, букмекер принялся писать.
Указанные господином Коксом три судна имели быть по возможности в
наикратчайший срок приобретены у фирмы "Брукли и Брукли" и приведены в
надлежащий вид. Сумма, потребная на оплату судов, имела быть разделена на 8
(восемь) равных частей и выплачена наличными при совершении сделки.
Когда дошли до этого пункта, за столом воцарилась глубокая тишина. Речь
шла о разделе прибылей, главным образом о доле Кокса, затеявшего все дело.
Собравшиеся спросили еще портера и сигар.
Затем текстильный фабрикант вымолвил небрежно, следя за голубым дымом
своей импортной сигары:
- Я представляю себе это так: все делится на восемь частей... не правда
ли, нас ведь восемь? А наш друг Кокс получает сверх того комиссионные в
размере... ну, скажем, десяти процентов с суммы, которую уплатит
правительство.
Собравшиеся взглянули на Кокса - впрочем, не все. Кокс откинулся назад
вместе со своим стулом и сказал усмехаясь:
- Прошу не шутить.
Как выяснилось, к вящему изумлению собравшихся, у него были довольно
солидные аппетиты. Обсуждение их заняло свыше двух часов. Их так и не
удалось в значительной степени сократить, но у всех создалось впечатление,
что и в два года трудно было бы добиться большего. Комиссионные были
исчислены в размере двадцати пяти процентов.
После того как участники совещания, кряхтя и с такими лицами, словно
они подписывали смертный приговор ближайшим родственникам, увековечили свои
имена на бумаге, они поспешно разъехались каждый в свой город.
На Пичема все это предприятие, а в особенности неуступчивость господина
Кокса при разделе прибылей, произвело отличное впечатление. Так люди
торгуются только в том случае, когда предстоит действительно солидное дело.