"Леонид Брежнев. Чувство Родины" - читать интересную книгу автора

была привозная, и в бане (она для солдата - первое дело) давали воду по
норме - две шайки на человека.
Нас обмундировали, разбили по ротам, я попал в первую роту танкового
батальона, и пошла служба.
- Подъем! Пулей вылетай!
Жара ли, мороз, дождь, ветер - мы, голые по пояс, выскакивали на
зарядку, потом строем на завтрак, потом занятия по уставу, долгие часы
строевой подготовки и наставления старшины Фалилеева, который был с нами
особенно строг:
- Тут вам не институт. Тут головой надо думать. Смир-р-но!
Ходили мы с песнями - любимая была тогда "Нас побить, побить хотели", -
пели дружно, с присвистом, печатали шаг. Я быстро втянулся в эту жизнь.
Недавно, во время поездки в Сибирь и на Дальний Восток, пришлось
побывать в Песчанке. Это уже совсем не тот поселок, хотя и сегодня в нем
размещена учебная воинская часть. Есть музей воинской славы, где я увидел и
мой портрет в танкистском шлеме прежних лет. С любовью собраны солдатами
фотографии, материалы Великой Отечественной войны, документы малоземельцев.
Потом молодые воины пригласили посмотреть дома, в которых они живут. И опять
это были совсем не те бараки, где мы проходили службу. Современные
помещения, светлые окна, заправленные койки, чисто вымытые полы. А тогда, по
существу, жилого фонда не было, а танки стояли в траншеях, прикрытые сверху
лишь брезентом.
Главным для нас была воинская служба. Много внимания, как всегда в
армии, уделялось спорту - работа на турнике, игра в волейбол, зимой - лыжные
походы. Помню, приходилось мне и в одиночку проделывать длинный путь на
лыжах. Километров тридцать-сорок. Возил рапорты командованию на разъезд.
Нам часто говорили, что танкисты должны уметь совершать и пешие броски.
Скатки на плечи, обувь подтянуть и команда: "Марш вперед!" Броски были
далекие. Поначалу и ноги натирали и портянки наматывать не умели. Все это
было. А однажды весной во время такого марш-броска между сопками разлилась
речушка местная. Мы уже возвращались, шагали с песней, все вроде было
хорошо. И вдруг водная преграда. Слышим голос командира: "Почему
остановились?" Молчим: сам, мол, видишь, по воде не пройти. К тому же
ветрище холодный. Ранняя весна в тех местах теплом не баловала. Видим,
командир снял гимнастерку, обернул в нее личное оружие, поднял над головой и
скомандовал: "За мной!" Вода студеная, миновали речку - зуб на зуб не
попадает. Тут новая команда: "Вперед бегом!" Ничего, выдюжили.
Так закалялась воля, так вырабатывался характер, характер советского
солдата. Потом подошло самое интересное: занятия по тактике, изучение
матчасти, вождение танков. Осваивали мы тогда средние танки "Т-26", "БТ-5",
по нынешним временам, конечно, слабые. Но тогда она представлялись нам
грозным оружием. Стреляли мы с места, с ходу по движущимся целям и были
очень горды, когда сам комбат Копцов оценивал наши стрельбы на отлично.
С большим удовольствием до сих пор вспоминаю этого требовательного
командира и душевного человека. Не могу сказать, что мы с ним стали друзьями
(он был командир, я - курсант), но комбат относился ко мне хорошо, я тоже
испытывал к нему уважение. По вечерам мы нередко говорили об армейской
службе, о возможной войне. Впоследствии Василий Алексеевич Копцов участвовал
в боях на Халхин-Голе, получил звание Героя Советского Союза, к
Отечественной войне пришел генералом и на фронте героически погиб. Это был