"Леонид Брежнев. Чувство Родины" - читать интересную книгу автора

наш завод наращивает мощности, растет, тем более что и на Урале повсюду к
запаху полей и лугов примешивался хорошо знакомый запах индустрии. Куда не
поедешь, везде встают перед глазами фабричные трубы и дымки над ними. В
самой Бисерти и неподалеку от нее находились старинные демидовские заводы -
Нижнесергиевский, Михайловский, Ревдинский. О Свердловске и говорить нечего:
как раз в ту пору здесь развернулось невиданное по масштабам строительство
"завода заводов" - Уралмаша.
Я рассуждал так в коллективизации уже произошел необратимый сдвиг (к
середине 1931 года в колхозы объединилось более половины индивидуальных
хозяйств страны), а индустрия силу только еще набирает. Там, на
индустриальном фронте, лежит сегодня передний край борьбы за социализм. Без
промышленности, без электроэнергии, без широкой сети машинно-тракторных
станций не поднимешь и сельское хозяйство. Стране был нужен металл, две
трети чугуна давали заводы Юга, крупнейшим из них считался Днепровский
завод, которому присвоили имя Ф. Э. Дзержинского,- значит, мое место там.
Вот так и произошло возвращение в родные места. Конечно, трудно было
опять выходить в рабочей спецовке на смену, да еще и учиться по вечерам в
институте, но сила была и упорства хватало.
В 1931 году на родном заводе меня приняли в партию. Как сейчас помню,
это было 24 октября. Кандидатскую карточку сменил в моем кармане партбилет №
1713187, и я знал, что он не льготы мне даст, а новые, непростые
обязанности. Думаю, однако, что каждый из нас, коммунистов, если спросят
его, хотел ли бы он избрать другую дорогу, твердо ответит: нет. Потому что
наша дорога - это дорога беззаветного служения народу, партии.
Время для меня уплотнилось еще больше. В цехах шла реконструкция, ею
руководил главный инженер нашего завода И. П. Бардин, будущий академик,
ставились новые агрегаты, внедрялась механизация - словом, работы хватало. В
институте тоже кипела интересная жизнь. К знаниям мы все тогда тянулись с
жадностью. Я же вдобавок был избран группарторгом факультета, затем
председателем профкома и, наконец, секретарем парткома всего института. Это
было большое доверие товарищей. Конечно, доверие радовало, да и по натуре я
был из тех, кто любит находиться среди людей, полностью отдавать себя делу.
В 30-е годы особенно остро стояла задача обучения, воспитания, идейной
закалки кадров, прежде всего научно-технической интеллигенции. И потому
очень ответственной я посчитал предложенную мне в 1933 году, работу будучи
студентом третьего курса, я был назначен руководителем рабфака, а затем и
директором Днепродзержинского металлургического техникума. Работал с душой.
Хотелось побольше сделать для товарищей. Сохранилась книга приказов тех
лет. С улыбкой просматриваю я старые, в чем-то, может показаться теперь,
наивные приказы, но тогда это была политика. Мы считали своим долгом биться
за каждого нашего студента, уговаривали заводских ребят учиться, старались
помочь им профсоюзными ссудами, а то и просто подкормить их в нашей
столовой. Как-то приехал в город известный ученый-металлург, создатель
теории доменного процесса академик М. А. Павлов, я уговорил его выступить
перед рабфаковцами. И радовался, наблюдая, как слушали академика мои
сверстники. Из этих парней выросли в будущем отличные командиры
производства - не спецы" старого типа, а энтузиасты, новаторы, люди,
преданные идеалам коммунизма.
Работа в техникуме, партийные поручения и общественные дела не
освобождали, однако, меня самого от учебы. Чертил курсовые проекты, сдавал