"Леонид Брежнев. Целина " - читать интересную книгу автора

жена Рукья Яруловна. Нашел их домишко, похожий на тысячи других в тогдашней,
почти сплошь одноэтажной Алма-Ате. Жена писала во время войны, что летом дом
утопал в зелени деревьев, а под окошком тихо журчал арык. Но теперь стоял
февраль, арык был пуст, а голые, мокрые от наступающей оттепели деревья
роняли с ветвей капли влаги. Почему-то сразу остро, почти зримо вспомнились
многие дни войны. Зайти? Надо же сказать спасибо доброй казахской семье,
поклониться стенам, в которых вместо четырех человек дружно прожили в те
трудные годы семеро. Но я решил подождать жену и, если удастся, зайти сюда
вместе.
Пошел дальше по улицам, зная, что это лучший способ составить первое
впечатление о городе, где предстоит жить и работать. Заглянул на базар,
который многое может сказать опытному взгляду. Это ведь своего рода барометр
хозяйственной жизни любой местности, зеркало обычаев, традиций ее населения.
Алма-атинский базар, шумный, многолюдный, пестрый, дал мне немало
поучительных сведений. Весь колоритный облик города пришелся по душе.
Как-то так вышло, что жить в нем пришлось по разным адресам. Вначале
поселили за городом, в доме отдыха, километрах в пяти от знаменитого ныне
катка Медео (тогда его не было). Место исключительной красоты. Сады,
дорожки, чистый воздух, говорливая речка, бегущая с гор. И сами горы рядом -
темнеют синевой, сверкают снежными вершинами. В последний приезд в
Казахстан, в сентябре 1976 года, я заглянул в этот дом отдыха, решил найти
свою комнату, уверенно поднялся на второй этаж, отыскал знакомую дверь и
начал рассказывать спутникам, что вот у этого окна был рабочий столик, а
сбоку - диван...
- Нет, Леонид Ильич, - улыбнулась сестра-хозяйка. - Вы ошиблись на
целых две двери.
Этот случай говорит не столько о несовершенстве человеческой памяти,
сколько о быстроте перемен. Не только дом отдыха, сильно перестроенный, -
вся сегодняшняя Алма-Ата совсем не похожа на прежнюю. Теперь это огромный,
современный, почти с миллионным населением город, красивый и своеобразный.
Он строится с размахом, по хорошо продуманному плану и, я бы сказал, с
любовью. Здесь не увидишь унылых, однообразных кварталов, архитектура
новостроек оригинальна, ни одно крупное здание не повторяет другое.
Каждый раз, прилетая сюда, говорю старым друзьям:
"Вот снова приехал к вам как к близким людям!" Когда в Алма-Ату
перебралась моя семья, поселились мы в деревянном домике крестьянского типа
все там же, в Малом ущелье. Дом теперь снесен. Затем переехали в центр, на
улицу Джамбула, в экспериментальное здание из песчаных плит. Видимо, не
очень они были прочны - здание не сохранилось. Нет и домика, приютившего мою
семью в годы войны, - на том месте бьют сегодня веселые струи большого
фонтана. И только один дом, на углу улиц Фурманова и Курмангазы, уцелел и
поныне. Но в нем пришлось жить лишь в последние месяцы работы в Алма-Ате.
А тогда, в начале февраля 1954 года, едва осмотревшись на новом месте,
я должен был присутствовать на пленуме ЦК Компартии Казахстана. Должен
сказать, о делах в республике многие ораторы говорили на нем самокритично и
резко. Мы с П. К. Пономаренко внимательно слушали, сами не выступали. Когда
подошел момент выборов, представитель ЦК КПСС сообщил участникам пленума,
что Президиум ЦК рекомендует первым секретарем избрать Пономаренко, а
вторым - Брежнева.
Работали мы с П. К. Пономаренко рука об руку, добиваясь одной цели,