"Илья Бриз. Шмель над державой " - читать интересную книгу автора

седьмом! Откидываю правой рукой одеяло и тут же принимаюсь ощупывать левую
руку. Я чувствую ее! Попробовал пошевелить пальцами. Не мои! Не так я их
когда-то чувствовал. Но ведь шевелю же! Попробовал еще. Слушаются! И с
каждым мгновением все лучше и лучше! Вот теперь они действительно мои! Уря!
Пожмем ручонки друг друга! Покрепче! А ноги? Надо посмотреть. Рука сама
нащупала выключатель на стене. Свет ударил в глаза, и я зажмурился. Медленно
открыл глаза снова и увидел голую, без абажура, странную цилиндрическую
лампочку ватт на сорок, свешивающуюся на двух свитых вместе проводах. Так
полевку* свивают. Долго не мог понять, в чем странность лампочки, а потом
вспомнил о ногах. Что-то голова не о том думает.
*Полевка - провод для полевого телефона. Сленг военных связистов.
Сел и увидел свои нижние лапы. А, волосатые-то какие! Сильные с виду.
Стал ощупывать руками. Я их чувствую! А попробуем-ка мы на них встать.
Осторожно спускаю ноги на пол. Холодный, черт. Но, как же здорово ощущать
ногами эти деревянные дощечки паркета! Сто лет уже чувствовал только
фантомные боли. Осторожно, держась руками за спинку кровати, встаю. Пробую
четверть шага одной ногой, полшага другой. Вроде держат. Отлепляюсь от
кровати и, балансируя вначале руками, иду. Держат ноги, держат! А тело точно
не мое, легкое какое-то, как перышко. Ну, как же это здорово, снова идти на
своих ногах! А как, интересно, я выгляжу? Фото, которые видел там, это одно,
а в натуре? Откуда-то из глубины знаю, что здесь есть зеркало. Ага, вот оно,
во всю дверцу шкафа. А что, приятно посмотреть! Высокий, пропорционально
сложенный. В глаза бросается, что сильный. И морда лица вроде ничего. На
моей роже непроизвольно расплывается лучезарная улыбка. Бабам должно
нравится. Опять из глубины это чувство уверенности, что любят меня девки, и
еще как. Странно, ведь никогда я так о них не говорил и не думал. Не мое. А
что мое? Девчонки, девушки, женщины.
О чем думаю, непонятно. Там же ждут! Они же все душу заложили, чтобы я
здесь на своих ногах оказался, а я, сволочь, забыл! Так, что там Николай про
связь объяснял? Любой приемник и пустой диапазон. Включаю древнее чудище,
стоящее на столе. При этом прекрасно, из той же непонятной глубины, знаю,
что не чудище и не старье. И я, что интересно, умею им пользоваться. Рука
сама крутит ручку. Щелчок. Опять знаю, что ждать надо минимум пару минут,
пока лампы прогреются. Стоп. Эти знания, приходящие из глубины, не мои.
Синельникова. Ну, ведь предупреждала же Ольга! Так, что я - Егор, делал
вчера? Перед глазами появляется освещенная слабым светом из плохо
зашторенного окна гибкая девичья фигурка. Соня. Сонечка. А из памяти
Синельникова лезет: - Ах, какая, Сонька стерва! Из глубины лезут
воспоминания, и внизу поднимается, уже было забытое, чувство...
Внезапно по ушам бьет низкий гул. Затем свист, писк, и опять только
тихие шорохи.
И тихий голос Малышева: - Слышишь меня, Женя?
- Отлично слышу, Колька! - в груди рождается теплое чувство, восторг
так и прет из меня! И, не сдерживаясь, я кричу:
- Ребята, у нас все получилось!
В ответ мне несется радостный многоголосый вопль.


****