"Герман Брох. Лунатики II 1903 - Эш, или Анархия ("Лунатики", #2) " - читать интересную книгу автора

в "Штемберге" им не пришлось выдать мне приличный отзыв". Он особый упор
сделал на слове "пришлось" и добавил: "Этим уродам". Госпожа Хентьен
пробежала по документу рассеянным взглядом и сказала: "Хороший отзыв".
Гейринг тоже прочитал его и кивнул: "Да, в Мангейме должны быть наверняка
довольны тем, что заполучили такого первоклассного специалиста... а с
президента Бертранда я и вправду еще потребую выплаты комиссионных за такое
посредничество".
"Отличный бухгалтер, это отлично, не так ли?" - чванливо заявил Эш.
"Прекрасно, если о себе можешь сказать что-нибудь в этом роде,-- согласилась
госпожа Хентьен,-- теперь вы очень гордитесь этим, господин Эш, и у вас есть
все основания; хотите покушать?" Ну, конечно, он хочет, и пока госпожа
Хентьен благоговейно взирала на то, как вкусно ему было, он рассказывал, что
скоро будет путешествовать вверх по Рейну и надеется попасть даже на
заграничную службу; а там можно было ездить аж до Келя и Базеля, К ним
присоединились несколько знакомых, новый казначей велел принести всем им
вина, и госпожа Хентьен удалилась. С отвращением она отметила, что Эш не
упускает случая ущипнуть официантку Хеде всякий раз, когда она проходит мимо
его столика, и что он усадил ее в конце концов возле себя, чтобы она с ним
выпила, Но это была капитальная попойка, и когда господа за полночь
поднялись и прихватили с собой Хеде, она сунула ей в руку одну марку.
Невзирая на все это, радоваться своему новому месту Эш не мог. У него
было ощущение, словно он добился его ценой спасения собственной души или, по
меньшей мере, ценой своей порядочности. Сейчас, когда все уже было сделано и
он успел даже получить в кельнском филиале мангеймского пароходства аванс на
дорожные расходы, его снова охватили сомнения, не сообщить ли ему о своих
бывших работодателях куда следует. Тогда, впрочем, ему придется
присутствовать на дознании, он не сможет уехать, а это будет почти
равноценно потере нового места. На какое-то мгновение ему в голову пришла
мысль разрешить ситуацию с помощью анонимного письма в полицию, но он
откинул этот план: одной непорядочностью уничтожить другую невозможно, В
конце концов его разозлили эти угрызения совести; он все-таки уже не
маленький ребенок,-чихать он хотел на все это дерьмо, налипающее на
всевозможные святости и морали; кое-чего он уже начитался, и когда Гейринг
снова обратился к нему с настоятельным предложением вступить в
социал-демократическую партию, он ответил: "Нет, к вам, анархистам, я не
пойду, но чтобы, по крайней мере. хотя бы частично было по-твоему, я,
наверное, присоединюсь к вольнодумцам". Неблагодарный тип ответил, что ей
абсолютно все равно, какое решение примет Эш. Вот такие они, эти люди; ну
что ж, Эшу тем более абсолютно все равно. В конечном счете он поступил самым
разумным образом уехал в Мангейм в положенный срок. Но он, правда, ощущал
себя вырванным из привычной обстановки, обычная радость от путешествия никак
не наступала, ведь как бы там ни было, а часть своего имущества он оставлял
в Кельне; он не взял с собой даже велосипед. Впрочем, аванс на дорожные
расходы, который был ему выплачен, сделал его необыкновенно щедрым. Стоя на
платформе в Майнце, держа в руках кружку с пивом, засунув билет за отворот
шляпы, он вспоминал тех, кто остался, ему захотелось сделать для них
что-нибудь хорошее, а поскольку рядом как раз катил свою тележку продавец
газет, то он приобрел у него две открытки с видами города. Привета от него
заслуживал в первую очередь Мартин; однако мужчинам как-то не принято
посылать такие открытки. Поэтому он решил отправить ее Хеде; вторая