"Герман Брох. Лунатики II 1903 - Эш, или Анархия ("Лунатики", #2) " - читать интересную книгу автора

ненавистью высказываний, на фоне которых она могла бы насладиться
собственным отвращением, какое вызывал у нее окружающий мир. Иногда она сама
заглядывала в социалистические газеты, правда, то, что она там находила,
всегда казалось ей довольно безобидным, так что она надеялась, что живое
слово может дать ей куда больше печатного. Таким образом, с одной стороны,
она испытывала чувство удовлетворения от того, что и Гейринг невысокого
мнения о газетчиках, но, с другой стороны, он не оправдывал всех ее
ожиданий. Нет, с этим анархистом, с таким, который восседает в своей
профсоюзной конторе, ничем не отличаясь от полицейского фельдфебеля на своем
посту, далеко не уедешь, и госпожа Хентьен снова убедилась в правильности
своего твердого убеждения в том, что весь мир - это игра краплеными
картами, которую ведут мужчины, усевшиеся за стол с единственной
согласованной целью вредить женщинам и разочаровывать их, Она предприняла
еще одну попытку: "А что вас не устраивает в ваших газетах, господин
Гейринг?" "Они поднимают глупую трескотню,-- проворчал Мартин в ответ,--
своей революционной болтовней сдвигают людям мозги набекрень, а нам там, на
улице, приходится все это расхлебывать". Госпожа Хентьен мало что поняла,
но, впрочем, это ее уже и не интересовало, Больше из приличия она вздохнула:
"Да, все это не так-то легко". Гейринг перелистнул страницу и рассеянно
проговорил: "Вы правы, матушка Хентьен, все это не так-то легко". "И такой
человек, как вы, всегда на ногах, всегда неутомим с раннего утра до позднего
вечера..." Гейринг не без удовлетворения отметил: "Нашему брату
восьмичасовый рабочий день предоставят еще не скоро; получат его вначале все
другие.." "А такому человеку, как вы, достанутся все шишки"; госпожа Хентьен
удивленными глазами посмотрела на него, покачала головой, а затем бросила
короткий взгляд на свою прическу в зеркале напротив. "В рейхстаге и в
газетах они могут надрывать глотки, господа евреи-- сказал Гейринг,-- а вот
что касается профсоюзной работы, то тут они пытаются всячески увильнуть",
Это было вполне понятно госпоже Хентьен; оскорбленным тоном р; она добавила:
"Они везде, все деньги - у них, они готовы волочиться за любой женщиной,
словно кобели". На ее лице снова застыла гримаса отвращения; Мартин
оторвался от газеты и не смог не улыбнуться: "Ну, не так уж все плохо,
матушка Хентьен", "Так, теперь и вы, наверное, с ними заодно?-- в ее голосе
пробивались слабые нотки истеричной агрессивности.-- Вы же не можете без
того, чтобы не поддерживать друг друга, вы, мужчины.,.-- и как-то в высшей
степени неожиданно добавила: - Другие местечки, другие девочки". "Все может
быть, матушка Хентьен,-- засмеялся Мартин,-- но так вкусно, как у матушки
Хентьен, не скоро начнут где-нибудь еще готовить". Госпожа Хентьен не стала
упорствовать в своих обидах. "В Мангейме, наверное, тоже",-- сказала она,
передавая Гейрингу открытку Эшу, чтобы тот отправил ее почтой.
Директор театра Гернерт относился теперь к числу ближайших друзей Эша.
Поскольку Эш был человеком с очень деятельным характером, он на следующий же
день купил билет на представление, и не только потому, что снова хотел
увидеть отважную девушку, он сделал это еще и потому, что по окончании
представления хотел нанести визит слегка озадаченному Гернерту в его
директорском кабинете, что он и сделал, но при этом представился уже как
заплативший за удовольствие зри-
тель; Эш еще раз поблагодарил его за вчерашний прекрасный вечер, а
директор Гернерт, который вначале предполагал, что речь опять зайдет о
бесплатных билетах и уже почти что был готов полезть за ними в карман,