"Конни Брокуэй. Безрассудный ("Остров Макларен" #2)" - читать интересную книгу автора

Рейн. Он хотел любой ценой добиться свободы. Откинувшись назад, он
представил свое возбужденное тело ее взгляду. - Вам стоит лишь посмотреть,
чтобы убедиться, насколько я готов к каким угодно играм.
- О Господи! - Ее шепот выражал ужас непорочного создания перед столь
похотливым предложением.
Черт побери, она была прекрасной актрисой.
- Я весь ваш. - Он наклонился вперед и осторожно сжал ее запястье,
потом потянул к себе ее руку в перчатке и прижал ладонь к низу своего
живота. - Вы чувствуете...
Мадам Нуар попыталась отдернуть руку, но он удерживал ее, отчаянно
стараясь определить верную меру своей игры. Как далеко можно зайти в
насилии, в соблазне? Сама его жизнь сейчас зависела от его способности
правильно все оценить. Однажды, целую жизнь назад, он весьма преуспевал в
этом чувственном искусстве.
- Я давно смирился с вынужденным воздержанием, мадам, - мрачно произнес
Рейн, - и даже запретил себе мучительные воспоминания о нежном женском теле,
сладких женских губах и пылких женских объятиях. Вы их возродили, мадам,
сделали их реальными, раздразнили близостью их осуществления. - Его голос
стал тихим и пылким.
Она попыталась освободиться, но ее попыткам недоставало уверенности. Ей
хотелось слушать его признания. Купаться в них. Будь она проклята!
Он схватил ее за вторую руку, несмотря на внезапное сопротивление,
дернул к себе, и она упала в его объятия, оказавшись зажатой между широко
расставленных ног.
Женщина ахнула и непроизвольно уперлась руками ему в грудь. Сердце его
колотилось и от страха, и от возбуждения.
- Если вы закричите, я погибну прежде, чем успею вам пригодиться, -
выдохнул Рейн.
Она была гибкой и крепкой, как молодая кошка. Даже сквозь юбки он
ощущал изящный изгиб ее бедер. Ее вуаль лежала на его коленях сугробом
черного шелка.
- Позвольте мне служить вам, - прошептал Рейн, и тонкая граница между
притворством и реальностью почти стерлась от пьянящего ощущения ее тела. Его
терпение истощилось. Если он продолжит эту игру, то и вправду изнасилует
ее. - Позвольте мне прикасаться к вам. Ласкать вас. Зажечь в вас огонь, -
мурлыкал он. - Насладитесь мной.
Он легонько покачивался, прижавшись к ней, стараясь, чтобы его голос не
выражал гнева. Гнева против себя в той же степени, что и против нее, против
своего тела, которое предавало его разум и душу.
- Здесь. Сейчас, - произнес он. - Позвольте мне овладеть вами. Я не
могу ждать. Только снимите с меня цепи, - настойчиво бормотал он, - и я
удовлетворю вас так же полно, как жеребец весной свою первую кобылу.
- Отпустите меня! - Женщина отпрянула.
Рейн выругал себя за нетерпение и тут же отпустил ее руки. Он неверно
судил о ней, решив, что грубость соответствует тому, что ему было известно
об аппетитах этой дамы. Его поведение оскорбило ее. В этом он не мог
ошибиться, никто не сумел бы так хорошо притворяться.
Рейн заставил себя сделать покорное лицо, потупился, чтобы она не
видела, как горят его глаза.
Дрожа, она опустилась на сиденье напротив.