"Шарлотта Бронте. Городок" - читать интересную книгу автора

уедете.
- А вы хотите, чтобы я уехала?
- Я много раз, когда вы сердились, хотела, чтобы вы уехали, но сейчас
не хочу. Пожалуйста, поправьте мне пояс и пригладьте волосы.
- Но пояс у вас в порядке. Какая же вы привередливая!
- Нет, пояс нужно перевязать. Ну, пожалуйста.
- Хорошо, хорошо. Когда я уеду, попросите эту барышню помогать вам
одеваться.
- Ни в коем случае.
- Почему? Она такая милая. Надеюсь, вы будете к ней хорошо относиться,
барышня, и не станете дуться и важничать.
- Ни за что она не будет одевать меня.
- Какая же вы смешная!
- Вы неровно причесываете меня, Хариет. Пробор будет кривой.
- Вам не угодишь. Ну, так хорошо?
- Да, неплохо. А теперь куда мне следует идти?
- Я отведу вас в столовую.
- Пойдемте.
Они направились к двери, но девочка вдруг остановилась.
- Ах, Хариет, если бы это был папин дом! Я ведь совсем не знаю этих
людей.
- Мисси, будьте хорошей девочкой.
- Я хорошая, но вот здесь мне больно, - сказала она, положив ручку на
сердце, и со стоном воскликнула: - Папа, папа!
Я приподнялась на постели, чтобы увидеть эту сцену.
- Скажите барышне "доброе утро", - распорядилась Хариет.
Девочка сказала: "Доброе утро", - и вслед за няней вышла из комнаты. В
тот же день Хариет уехала в гости к своим друзьям, которые жили неподалеку.
Спустившись к завтраку, я увидела, что Полина (девочка называла себя
Полли, но ее полное имя было Полина Мэри) сидит за столом рядом с миссис
Бреттон. Перед ней стоит кружка молока, в руке, неподвижно лежащей на
скатерти, она держит кусочек хлеба и ничего не ест.
- Не знаю, как успокоить эту крошку, - обратилась ко мне миссис
Бреттон, - она в рот ничего не берет, а по лицу ее видно, что она всю ночь
не сомкнула глаз.
Я выразила надежду, что время и доброе отношение сделают свое дело.
- Если бы она привязалась к кому-нибудь у нас в доме, то быстро бы
успокоилась, а до тех пор ничего не изменится, - заметила миссис Бреттон.


Глава II

ПОЛИНА

Прошло несколько дней, но не похоже было, чтобы девочка почувствовала к
кому-нибудь расположение. Не то чтобы она особенно капризничала или
своевольничала, скорее она была послушна, но столь безутешное дитя
встречается очень редко. Она отдавалась грусти вся целиком, как это
свойственно только взрослым людям; даже на изборожденном морщинами лице
взрослого изгнанника из Европы, тоскующего где-то на другом краю света по