"Анита Брукнер. Отель 'У озера' " - читать интересную книгу автора

туда-сюда, стараясь "впитать" все детали, как принято у писателей (так
считают многие, но только не ты, мой милый, тебе вообще нет до этого дела),
и вдруг увидела себя в дамской комнате, заметила, что выгляжу я в высшей
степени нормально, и подумала: зачем я здесь?! Я здесь совершенно ни к чему!
Толпы народа, детишки ревут, все рвутся в другие места - а тут тихая, слегка
сухопарая женщина в длинном кардигане, чуждая всему этому, безобидная, с
выразительными красивыми глазами, довольно крупными руками и стопами,
смиренным наклоном шеи, и никуда она не хочет лететь, но я ведь дала слово
прожить в отлучении месяц, пока все не решат, что я опять пришла в норму. На
минуту меня охватила паника, ибо я и сейчас в норме, и тогда была в норме,
хотя никто не хотел этого видеть. Не тонул - рукой махал*.
______________
* Перифраз известного стихотворения английской поэтессы Стиви Смит "Не
рукой махал - тонул".

Ну, я кое-как взяла себя в руки и присоединилась к самой надежной на
вид группе пассажиров, какую смогла найти; мне и спрашивать не было нужно -
ясно, что они летят в Швейцарию. Вскоре я уже сидела в самолете рядом с
очень милым мужчиной, который сообщил, что направляется в Женеву на
конференцию, и все про нее рассказал. Я вычислила, что он врач, и даже
решила - специалист по тропическим болезням: он сказал, что большую часть
работы проделал в Сьерра-Леоне; однако, как выяснилось, он занимался
вольфрамом. Вот и говори после этого о знаменитой силе воображения
романиста. Однако же мне стало немного лучше, а он тем временем поведал о
жене и дочурках, к которым полетит через два дня, чтобы провести дома конец
недели, прежде чем возвращаться в Сьерра-Леоне. Не успели мы и глазом
моргнуть, как уже были там (замечаю, что вместо "здесь" пишу "там"), он
усадил меня в такси, через полчаса я высадилась здесь ("там" понемногу
превращается в "здесь"), и сейчас мне предстоит разложить вещи, вымыться,
привести в порядок волосы и сойти вниз, чтобы раздобыть чашечку чая.
Заведение выглядит безлюдным. В холле я встретила всего одного
человека - пожилую женщину, низенькую, с лицом, как у бульдога, и такими
кривыми ногами, что при ходьбе она переваливалась из стороны в сторону,
однако сохраняла при этом неколебимую самоуверенность, так что я невольно
посторонилась. Она опиралась на трость, голову ее украшала сетчатая вуалетка
в крохотных голубых бархатных бантиках. Я было решила, что это вдова
какого-нибудь бельгийского кондитера, но слуга, который нес мои сумки, едва
заметно кивнул и пробормотал ей вслед: "Госпожа графиня". Вот и говори после
этого о знаменитой силе воображения и т.д. Во всяком случае, я так быстро
очутилась в этой комнате (можно сказать, не успела и глазом моргнуть), что
больше ничего не заметила. Комната тихая, теплая, довольно просторная.
Погоду я бы назвала спокойной.
О тебе я думаю каждую минуту. Пытаюсь сообразить, где ты сейчас, но это
непросто: влияет и разница во времени, пусть самая незначительная, и
действие таблеток еще не прошло, и вообще сплошные кипарисы печальные*.
Образно говоря. Но завтра пятница, и, когда начнет смеркаться, я смогу
представить, как ты садишься в машину и едешь в свой загородный домик. А
там, понятно, конец недели, о котором не хочется думать. Ты не можешь
знать..."
______________