"Питер Брук. Пустое пространство " - читать интересную книгу автора

Я называю этот театр Священным для краткости, но его следовало бы
назвать театр, где невидимое становится видимым: представление, что
сцена -это место, где можно увидеть невидимое, прочно укоренилось и пашем
сознании. Мы все понимаем, что пяти органов недостаточно, чтобы ощутить всю
полноту жизни, и одной из наиболее убедительных объяснений существования
различных искусств заключается в том, что они выявляют такие структуры,
которые мы в состоянии осмыслить только по ритму или форме. Аналогичные
структуры регулярно дают о себе знать в поведении отдельных людей, толпы,
народов. Нам говорят что трубы разрушили стены Иерихона, и нас не удивляет,
что магическую субстанцию называемую музыкой, могут создавать люди во фраках
и белых галстуках, которым довольно для этого, дуть, махать руками, бить в
барабан и изо всех сил терзать струны скрипок. Несмотря на примитивность
средств, с помощью которых создается музыка, ее конкретность позволяет нам
постигнуть нечто абстрактное- мы понимаем, что искусство овладения
преображает обычных людей и их грубые инструменты. Мы можем обожествить
личность дирижера, но мы знаем, что на самом доле не он создает музыку, а
музыка создает его: если он внутренне свободен, если душа его открыта и
настроена па нужную волну, невидимое овладевает им и через него становится
доступным всем нам.
Вот та идея, та мечта, которая парит над поверженными идеалами Неживого
Театра. Вот то, что имеют в виду, о чем помнят те, кто искренне сознательно
употребляет громкие> туманные слова: благородство, красота, поэтичность, -
слова, истинный смысл которых мне всегда хочется уточнить. Театр - это
последний форум, па котором идеализм все еще остается открытым вопросом, в
мире найдется немало зрителей, которые с уверенностью скажут, что видели в
театре лик. невидимого и жили в зрительном зале' более полной жизнью, чем
живут обычно. Они будут утверждать, что "Эдип", или "Береника", или
"Гамлет", или "Три сестры", сыгранные с любовью и вдохновением, поднимают '"
дуя и напоминают им, что, кроме повседневной мелочной жизни, есть еще другая
жизнь. Именно это они и хотят сказать, когда выражают недовольство
современным театром за то, что он выливает на зрителей ушаты ",. помоев и
ведра крови. Ибо зрители помнят, что во время войны романтический театр -
театр красок и эвуков, музыки и танца - был для них тем же, чем глоток ',
воды для умирающего от жажды. В те годы подобное '.' искусство расценивалось
"побегом* и все же слово "побег" было точным лишь частично. Это был не
только побег, но и напоминание: воробей в тюремной камере. '.: После
окончания войны театр еще более настойчиво стремился отвечать именно этому
своему назначению.
Театр конца сороковых годов - одна из ярких страниц в истории
сценического искусства: это театр Жупе, Берара и Жан-Луи Варро, балетов
Клавэ, постановок "Дон Жуана", "Амфитриона", "Безумной из Шано", "Кармен";
возобновленного Джоном Гилгудом спектакля "Как важно быть серьезным"; "Пер
Гюнтэ в театре ,; "Олд Вик";. театр "Эдипа", "Ричарда Ш" с Лоурепсом, Оливье
в главных ролях; спектаклей "Леди сжигать не полагается", "Венера под
наблюдением"; это выступление Мясина в "Ковент-Гардене" в "Треуголке", где
он был таким же, как пятнадцать лет назад; театр конца сороковых годов - это
театр красок и напряженного""> действия, изящества формы, игры теней,
эксцентричных трюков, каскада реплик, скачков мысли, хитроумных
приспособлений, беспечности, мистификаций и неожиданностей, это театр