"Питер Брук. Пустое пространство " - читать интересную книгу автора

прекрасным" назвал он бруковского "Лира" в другой заметке, появившейся месяц
спустя, когда спектакль был показан лондонцам. Но почему история Лира,
показанная с позиций "морального нейтралитета", так потрясала зрителей?! А
она потрясала. В книге Брука читатель найдет краткое и, как всегда у него,
чрезвычайно скромное упоминание о том, как спектакль завоевывал все больший
и больший успех (и сам внутренне рос) во время знаменитого
восточноевропейского турне 1964 года. Москва и Ленинград были последними
городами на континенте, где был показан "Лир". Именно здесь спектакль нашел
наилучшего зрителя, и с его помощью сам достиг собственной вершины. До 1971
года Брук поставил пятьдесят семь драматических спектаклей (пять из них
вывозились на гастроли за границу), семь опер, семь фильмов, пить
телеспектаклей (сценарии трек на них написаны самим Бруком, одного - Бруком
в соавторстве с Деннисом Кенаном), написал предисловия к книгам Ежи
Гротовското "К бедному театру", Яна Котта "Шекспир - наш современник" (эта
книга известного польского Шекспироведа дала большой творческий импульс
Бруку, когда он работал над Королем Лиром), отдельным изданиям "Как вам это
поправится" Шекспира и "Марат/Сад" Петера Вайса, книге Майкла Уэрра
"Оформление спектакля, и создал большое число других литературных работ. Мог
ли этому зрителю быть так близок спектакль, утверждавший принципы
"морального нейтралитета"?
Нет, разумеется, Брук знает, что это не так. Недаром он пишет о том,
что страны Восточной Европы, где его "Лир" прозвучал так громко, - это
страны, по которым прошла война. Бруковский "Лир" многим обязан влиянию
Сэмюэля Беккета - писателя действительно мрачного и безнадежного. Это сразу
же уловил Кеннет Тайнен, и об этом много говорилось потом в критике. Это
отмечает и сам Брук в "Пустом пространстве". Но здесь читатель найдет
указание на то, чем же именно Беккет ценен для Брука. Беккет, по его мнению,
отнюдь не произносит свое "нет" с удовольствием. Его "нет" - из тоски по
"да". Прав или нет в данном случае Брук - другой вопрос. Важно, как для него
самого обстоит дело. Брук ставил себе целью не просто показать мир холодный
и страшный. Он желал изобразить его таковым со всей бескомпромиссностью,
чтобы столь же Бескомпромиссно прозвучала мысль о том, как страшен мир,
когда он бездуховен. Когда человек не приносит с собой человеческое. Когда
оно дается каждому отдельному человеку - лишь ценой жестоких страданий.
В бруковском "Лире" нет правых и виноватых. Здесь всякий прав - со
своей точки зрения - и всякий виноват, ибо и он принес в мир свою долю зла.
В этом смысле спектакль действительно поставлен с позиций "морального
нейтралитета, но, отказываясь судить героев, Брук тем строже и беспощаднее
судит мир, с котором они живут. Он не позволяет этому миру ми на кого
переложить вину. Это открылось не сразу даже Кеннету Тайнену - только месяц
спустя. Но во второй рецензии он уже написал: "Теперь мне понятна природа
жестокой эгалитарности мистера Брука: его спектакль оттого лишен морали, что
поставлен в аморальном мире".
Эта концепция трагического заставляет вспомнить Фридриха Шиллера.
Шиллер, как известно, не принимал "Короля Лира" в бытовавшем тогда
толковании. Вина Лира, за которую ему пришлось так тяжело расплачиваться,
виделась комментаторам XVIII века в том, что он, раздавая свои земли, не
понял, какая из его дочерей что из себя представляет. "Лир" оказывался,
таким образом, трагедией индивидуальной вины (или даже ошибки), а окружающий
мир - строгим, но справедливость судьей, карающим всякое отклонение от