"Шарлотта Бронте, Констанс Сейвери. Эмма " - читать интересную книгу автора

- Вызовите ее сейчас, при мне, - предложил мистер Эллин. - Знает ли она
обо всей этой истории? Участвует ли в сговоре? Сообщница она или орудие в
чьих-то руках? Вызовите ее сейчас, пока я не ушел.
Мисс Уилкокс позвонила в колокольчик и послала за Матильдой, которая
вскоре предстала перед ней с тщательно завитыми локонами, в платье,
украшенном фестонами и оборками и перехваченном широким кушаком, - на все
эти роскошества псевдонаследница - увы! - уже лишилась права.
- Стань там! - сурово одернула девочку мисс Уилкокс, увидев, что та
направляется к камину. - Стань по ту сторону стола. Я буду спрашивать, а ты
отвечай. И помни, мы хотим услышать правду. Мы не потерпим лжи.
С тех пор, как мисс Фицгиббон нашли в беспамятстве на лестнице, лицо ее
было бледно, как полотно, под глазами лежали темные круги. При первых же
словах, обращенных к ней враждебным тоном, она задрожала и побелела,
превратившись в живое воплощение вины:
- Кто ты такая? - допрашивала мисс Уилкокс. - Что ты об этом знаешь?
Невнятный возглас вырвался у девочки - какой-то звук, в котором слышен
был и страх, и нервный трепет, какой испытывает человек, когда то страшное,
чего он так давно боялся, наконец настигает его.
- Держи себя в руках и, будь любезна, отвечай, - не отступалась мисс
Уилкокс, которую нельзя было упрекнуть в недостатке сострадания - оно вообще
не было ей свойственно. - Как твое имя? Мы знаем, что у тебя нет права
называться Матильдой Фицгиббон.
Девочка молчала.
- Я требую ответа. И рано или поздно, ты сознаешься. Лучше сделай это
сразу.
Допрос явно сильнейшим образом подействовал на виновную. Застыв, словно
в параличе, она силилась заговорить, но, видимо, язык отказывался ей
повиноваться. Мисс Уилкокс не пришла в неистовство, но ощетинилась и стала
очень жесткой и настойчивой. Она заговорила громче. Ее срывающийся голос, в
котором появился какойто сухой треск, казалось, резал слух и бил по нервам
девочки. Были задеты интересы мисс Уилкокс, пострадал ее кошелек, мисс
Уилкокс отстаивала свои права и никого и ничего перед собой не видела, кроме
своей цели. Мистер Эллин считал себя, по-видимому, всего лишь наблюдателем -
не двигаясь, не говоря ни слова, стоял он на каминном коврике.
Наконец обвиняемая заговорила. Тихий шепот слетел с ее уст: "О, моя
голова!" Со стоном и плачем, она сжала голову руками, пошатнулась, но успела
схватиться за дверь и удержалась на ногах. Иные гонители встревожились бы за
преступницу и даже отказались бы, наверное, от допроса, но не такова была
мисс Уилкокс. И вовсе не из-за жестокости и кровожадности, а из-за грубости,
вызванной бесчувствием. Задыхаясь от гнева, она продолжала допрос.
Мистер Эллин сошел с коврика и стал неторопливо похаживать по комнате,
словно устал стоять на месте и захотел немного поразмяться. Когда он
повернул назад и подошел к дверям, за которые держалась допрашиваемая, до
его слуха донесся легкий вздох, принявший очертания его имени:
- О, мистер Эллин!
Выговорив это, девочка лишилась чувств. Каким-то сдавленным, чужим
голосом мистер Эллин попросил мисс Уилкокс ничего более не говорить. Он
поднял с пола упавшую, которая была еще слаба, но уже пришла в сознание. Она
немного постояла, прислонившись к мистеру Эллину, и вскоре задышала ровно и
подняла на него глаза.