"Ричард Бротиган. Аборт (Исторический роман 1966 года) " - читать интересную книгу автора

говорила - и даже хуже.
Молодой симпатяга в желтой тужурке, точно чертов метрдотель, провел нас
к столику под растением с большими зелеными листьями. Он неимоверно
заинтересовался Вайдой, хотя старался не подавать виду.
Лейтмотивом ресторана было красное с желтым, поразительное количество
молодежи и громкий лязг посуды. Я и забыл, что тарелки могут быть такими
шумными.
Я посмотрел в меню, хоть и не проголодался. Я уже много лет не
заглядывал в меню. Меню сказало мне "доброе утро", и я ему ответил: "Доброе
утро". Вот так и жизнь может закончиться - разговорами с меню.
В ресторане все мгновенно обратили внимание на красоту Вайды - женщины
тоже, но с изрядной долей ревности. Они испускали зеленую ауру.
Официантка в желтом платье и симпатичном белом фартуке приняла у нас
заказ на пару чашек кофе и ушла за ним. Она была хорошенькой, но Вайда ее
затмила.
Мы видели в окно, как прилетают и улетают самолеты, прибавляя
Сан-Франциско к миру, а затем снова отнимая его со скоростью 600 миль в час.
На кухне работали негры в белых униформах и высоких белых колпаках, но
в самом ресторане ни однин негр не ел. Наверное, негры не летают на
самолетах в такую рань.
Официантка принесла кофе. Поставила на столик и ушла. У нее красивые
светлые волосы, но все напрасно. Меню она забрала с собой: до свиданья,
доброе утро.
Вайда догадалась, о чем я думаю, и сказала:
- Ты видишь все это впервые. Пока я не познакомилась с тобой, мне это
здорово мешало. Ну, ты все знаешь.
- Ты когда-нибудь хотела сниматься в кино или работать тут, в
аэропорту? - спросил я.
От этих слов Вайда расхохоталась, парнишка лет двадцати опрокинул на
себя кофе, а хорошенькая официантка кинулась к нему с полотенцем. Он варился
в собственном кофе.
Подошло время посадки, и мы ушли из ресторана. У выхода я расплатился с
хорошенькой кассиршей. Взяв у меня деньги, она улыбнулась. Потом посмотрела
на Вайду и улыбаться перестала.
У работающих в аэропорту женщин много красоты, но Вайда гасила ее так,
точно ее никогда и не было. Ее собственная красота, словно живое существо,
была безжалостна.
Мы шли к самолету, а пары толкали друг друга локтями, чтобы вторая
половина тоже обратила внимание на Вайду. Красота ее стала причиной миллиона
синяков: ах, де Сад, медовые соты твоих утех.
Двух четырехлетних карапузов, шедших следом за мамашей, парализовало от
шеи до макушки, когда они поравнялись с нами. Они не сводили глаз с Вайды.
Не могли.
Мы дошли до зала ТЮА, вызвав смятение среди всех мужчин, что попались
нам по пути. Я обнимал Вайду за плечи, но это было необязательно. Она почти
полностью преодолела ужас собственного тела.
Я никогда не видел ничего подобного. Человек средних лет, по виду
коммивояжер, курил сигарету. Он бросил на Вайду взгляд и промахнулся
сигаретой мимо рта.
Он стоял, вылупившись, как идиот, не сводя с Вайды глаз, и не обращая