"Уильям Брауэр. Ход белых" - читать интересную книгу автора

удавалось втянуть в игру. Он всегда мечтал о живом противнике, несмотря на
глубочайшее удовлетворение, которое он находил в теории и в мысленном
проигрывании знаменитых партий. А сейчас он вообще отчаянно жаждал играть с
любым оппонентом. "Я вас научу", - обещал он тем, кто отговаривался
неумением играть. Тем же, кто заявлял о некотором знании игры, он давал фору
или, играя, делал чудовищные "промахи", только чтобы игра продолжалась. Так
или иначе он обычно умудрялся сыграть несколько партий в день. Эти партии
были лучшим лекарством, чем уколы и таблетки.
Когда он выкатил свое кресло на обычное место в этот день, ему
показалось, что он узнал того единственного человека, который оказался на
балконе раньше него. И не потому, что видел его прежде, а потому, что этот
человек выглядел давно знакомым.
И тут старое сердце Айры подскочило в его груди. "Боже мой, ведь это же
Елинский! Мне все это, наверное, снится!" - думал он. Потом он сказал вслух,
по-видимому, нисколько не собираясь этого делать:
- Нет, я умер и уже в раю. Сергей Елинский не мог попасть в Уиллоумонт!
Другой человек взглянул на него удивленно и, увидев совершенно
незнакомое лицо, почти холодно спросил:
- Я вас знаю?
- Нет, но я знаю вас! - Айра чувствовал себя как школьник, увидевший
Джо ДиМаджио у дверей своего дома. - Ваш портрет, фронтиспис книги "Мои
лучшие партии"! Доктор Елинский, ваше лицо незабываемо так же, как и ваш
стиль. Разумеется, я считаю, что это комплимент.
- Разумеется, - сказал Сергей Елинский, протягивая руку. - А вы?..
- Айра Беннетт. Меня зовут Айра Беннетт. - Он с благодарностью потряс
руку Елинского. - Не думаю, что на земле есть еще кто-нибудь, встреча с кем
переполнила бы меня большей гордостью. Как же это получилось? Я читал, что
вы никогда не покидаете ваше уединенное канадское жилище. Где-то на западе
Канады, если я не оши...
- И уж лучше бы я не покидал его... - сказал Елинский резко.
- А-а, понятно. Как же случилось, что вы попали в Уиллоумонт?
Возникла пауза, казалось, говорившая, что Сергей Елинский не намерен
вдаваться в беседы, даже с этим человеком, который так неожиданно узнал его
и знает о его славе.
- У меня что-то с сердцем. Я приехал показаться специалисту. Страшное
неудобство.
После их рукопожатия он уже ни разу не взглянул на Айру, а смотрел
слегка презрительным взглядом на деревья больничного сада.
- Да, - сказал Айра. - А у меня некоторые неприятности с желудком.
Это героическое преуменьшение было его очередной попыткой поддержать
разговор.
- Вы, наверное, догадались, что я тоже шахматист, - продолжал он
возбужденно. - И я как раз читал...
- Сударь, я плохо спал этой ночью, и я пришел сюда на балкон с
намерением немного отдохнуть. Если вы не возражаете.
Он закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
- О, конечно, конечно. Прошу прощения, доктор Елинский! Конечно же,
отдыхайте. Может быть, мы поговорим потом. Я извиняюсь.
Айра был в замешательстве, но в то же время вспомнил, что слава
Елинского отнюдь не была связана с репутацией вежливого и приветливого