"Картер Браун. Разящая наповал Долорес" - читать интересную книгу автора

- Конечно, "Клуб счастья Аркрайта". Я спросила Пэтти, не руководит ли
им некий Ной Аркрайт "Намек на библейского Ноя, взявшего в свой ковчег
твари по паре".", потому что он был настоящим экспертом по части
распределения на парочки, но ей это совсем не показалось забавным.
- Мне тоже, - честно признался я, - но я уверен, что ваш Бобо
посмеялся бы от души.
- Вы ужасный человек! - воскликнула она, прижимая к себе собачку с
такой силой, что та недовольно взвизгнула во сне. - В человеке, который не
любит собак, всегда есть что-то порочное, - заявила Долорес. - Это
безошибочный признак.
- Вы называете это существо собакой? - Я был искренне удивлен. -
Золотко, единственная разница между вашим песиком и любым другим объектом
вашего самовыражения заключается в том, что Бобо покрыт мехом. Мне не
нравится не собака, а то, что вы с ней сделали.
- Почему бы вам не убраться отсюда ко всем чертям, лейтенант? -
процедила она сквозь зубы. - Вы закончили свои вопросы?
- Полагаю, что на сегодня я закончил, - ответил я, - но, скорее
всего, я еще вернусь.
Я успел приоткрыть дверь, когда она снова заговорила, очевидно,
любопытство на минуту перебороло ее антипатию ко мне.
- Разве это уж так важно, лейтенант? Я имею в виду, почему Пэтти
покончила с собой. Ведь теперь никто ничего не может поделать с этим, не
так ли?
- Вопросы-то у нас стандартные, - небрежно бросил я, а потом
повернулся и посмотрел ей в лицо. - Вы когда-нибудь задумывались с вашим
этим "одинокие - это легенда", что, если бы вы проявили к ней хотя бы одну
десятую той привязанности, которую уделяете этой собачонке, она до сих пор
могла бы жить и радоваться жизни?
Мускулы на ее лице напряглись, когда она взглянула на меня. Потом пес
проснулся, ибо его яростно сбросили с коленей. Возможно, оно и к лучшему,
Долорес могла бы его раздавить в припадке ярости.
- Это всего лишь мысль, - вежливо пояснил я, затем прикрыл за собой
дверь, пока она не очухалась и не запустила в меня чем-нибудь тяжелым.
Выходя из клуба, я взял шляпу и бросил пару долларов девице, чтобы
доказать ей, что я большой транжира, хотя ночь еще только начиналась.
Оказавшись на улице, я остановился и еще раз присмотрелся к афише при
красном свете неоновых трубок. Стоял не менее пяти секунд, от недавнего
ностальгического настроения не осталось и следа. Потом я решительно
зашагал к своему "остину-хили" и успел вернуться домой как раз к десяти.
Я поставил "В ночные часы" Синатры и приготовил себе выпивку. Сидя в
кресле, вслушиваясь в величайшую вокальную интерпретацию "Голубого
настроения", которую я когда-либо слышал, я внезапно почувствовал, что
стены комнаты слегка сжались. Мне страшно захотелось раздвинуть их на пару
футов в стороны. Время принадлежало мне самому, я мог выбирать. Я мог вот
так сидеть и пить всю ночь, мог лечь спать, так какого черта у меня
появилось такое подавленное настроение? Еще пара стаканчиков, подумал я, и
черт с ней, с этой Разящей наповал Долорес.
После этой спасительной мысли я лег спать.
На следующее утро, хотя яркое солнце лилось в мои окна, настроение
мое не улучшилось. Пару секунд я подумывал, не отправиться ли мне прямиком