"Хелен Брукс. Второй брак " - читать интересную книгу автора

Сорренто, который называется Сант-Анжело, среди обширных апельсиновых рощ,
насаженных предками Романо еще два века назад. Вот уже много лет апельсины
составляют основную часть богатства Романо. Теперь он так же, как его отец и
дед, вкладывает деньги в самые разные, но неизменно выгодные предприятия и
владеет целой империей бизнеса, являясь к тому же единственным
представителем фамилии. Родители его погибли во время морской прогулки на
яхте, когда Романо был еще подростком.
Наконец "феррари" подъехал к воротам виллы. Луна ярко светила, и Клэр
невольно прильнула к окну, горя желанием увидеть дом, в котором живет
Романо.
- О, Романо... - вырвалось у нее. Вилла выглядела совершенно иначе, чем
Каса Понтина, но, на вкус Клэр, была намного красивее. Приземистый, широкий
и длинный дом, построенный в старинном стиле, казался гораздо уютнее, чем
роскошный дом ее друзей. Старые незыблемые стены нежно-кремового цвета были
увиты цветущей бугенвиллеей и огненно-красным плющом, а решетчатые окна и
узорчатые балкончики из кованого железа напоминали о неторопливой жизни
давно ушедших лет.
Обогнув посреди двора фонтан с нежно журчавшей водой, автомобиль
остановился. К своему изумлению, Клэр увидела в одном конце двора голубятню
из белого камня - с живыми голубями. Голубятня была не просто красивой - это
было нечто прекрасное, даже волшебное. На минуту Клэр потеряла дар речи.
- Вам нравится? - спросил Романо, заранее уверенный в ответе: голубятня
не могла не понравиться. Клэр не сомневалась, что он и привез ее сюда для
того, чтобы произвести впечатление, показать, что он нечто большее, чем
сердцеед и безжалостный делец, каковым она его считала. Однако каков же он
на самом деле?
Пока Клэр смотрела на дом, Романо, в тишине машины, вглядывался в ее
тонкий профиль. Он не мог сказать, каков он или каким хочет быть. Но твердо
знал: он не хочет больше никаких связей, обязательств или ответственности за
кого-то. Все это кончилось в один прекрасный летний день, почти три года
назад.
С этими мыслями Романо вышел из машины, не дожидаясь ответа девушки.
Открыв ей дверцу и подав руку, он не улыбнулся даже в ответ на ее слова:
- Конечно, мне нравится, Романо. Я бы сказала, что это самое красивое
место на земле.
- Вы, англичане, любите все преувеличивать. - Теперь он улыбнулся, но
холодной, отстраненной улыбкой, такой же, какой встретил ее в аэропорту.
Разве она преувеличивает? Внезапно разозлившись, Клэр, как всегда,
вздернула подбородок и прошествовала к парадной двери, обогнав итальянца.
В напряженном молчании они вошли в дом, где все дышало тем же покоем,
что и снаружи: пол из золотистого полированного дерева, стены, выкрашенные
белой краской и оживленные редкими картинами - работами старых итальянских
мастеров...
- Давайте пройдем в гостиную, - сказал Романо и пошел вперед, даже не
прикоснувшись к ее руке. Миновав винтовую лестницу, они оказались в длинной,
красиво обставленной комнате; видимо, она тянулась по всей длине дома. Одна
стена, стеклянная от пола до потолка, включала несколько французских
окон-дверей; стена выходила в сад, который сейчас был искусно освещен.
- Что будете пить? - спросил Романо ровным тоном. - Вино, шерри или
что-нибудь покрепче?