"Ханс Кристиан Браннер. Скоро нас не будет (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

стала женщиной или дамой, она оставалась девочкой. Это было видно и по
тому, как она сидит, и по тому, как наклоняет головку, и по тому, как
держит руки на коленях. Лицо мужчины было закрыто газетой, но в своей
праздности она разглядывала его руки, держащие газету, и его ботинки, и
пробор на его голове, и пальто, и шарф, которые висели у окна и слегка
покачивались в такт движению поезда. Немного погодя он опустил газету и
устремил взгляд во тьму. "Ну, - сказал он и вздохнул, - вот мы и дома".
"Да", - ответила она. "Я немного устал, а ты?" - "Да", - сказала она. Поезд
остановился, они встали. "Не забудь газету", - сказала она. Он оставил ее
на сиденье. "Да-да!" И он взял газету. Он не до конца ее дочитал. Оба
встали.
Множество освещенных окон с читателями газет медленно проплыло мимо,
лишь в одном из последних вагонов мимо проплыли молодые люди, их было
пятеро, трое юношей и две девушки, которые не читали газет. Они были в
спортивных костюмах боевой раскраски, еще у них были рюкзаки и вокруг
разбросано много всякой мелочи. Хотя поезд уже набрал скорость, когда их
вагон проезжал мимо, можно было увидеть, что четверо прямо корчатся от
хохота над тем, что сказал пятый. Кроме них в купе находился один пожилой
читатель газет. На нем было черное пальто, белое кашне, а на носу - очки в
золотой оправе. Он долго сидел и злился на этот шум, потом опустил газету и
глянул на молодежь поверх очков. "Нельзя ли потише, чтобы человек мог
спокойно почитать газету?" - спросил он. Один из юношей набрался храбрости
и ответил: "А почему бы вам не перейти в другой вагон? Вагонов в поезде
хватает". Четверо беззвучно рассмеялись, особенно одна из девушек, она
прямо клокотала от радости и от гордости за того, кто так ответил. "Если вы
такой нахальный, молодой человек, - произнес читатель газеты, - я попрошу
вмешаться проводника. Советую вам говорить тоном ниже". И они стали
говорить тоном ниже.
Поезд становился все меньше и меньше, сближались красные хвостовые
огни, ветер перебросил облачко белого пара и последний обрывок протяжного
свистка через колею и раскидал по садам, где раскачивались деревья. Люди,
вышедшие на станции, начали появляться на мосту по дороге домой. Одной из
первых прошла маленькая женщина, сегодня утром мать этой женщины достала ее
зимнее пальто из шкафа, где оно висело в мешке для одежды. Это было
нарядное пальто, отороченное мехом, под ним проворно и уверенно двигались
ее ножки, под мышкой она зажала папку, она возвращалась с курсов. Об этом
можно было догадаться и по ее папке, и по ее походке. Скоро ее мать
воскликнет в передней: "Ну быстрей же, Эрна, не напусти холоду, да не
забудь переобуться". Эрна немного постоит перед зеркалом, прихорашиваясь,
потом зайдет в комнату, выдохнет в протяжном, удовлетворенном вздохе
последние остатки бури, достанет из папки новые нарядные книжки и
расскажет, как прошел день и что говорили тот и другой преподаватель. За
столом они продолжат разговор на эту тему, отец и мать Эрны знают про курсы
и про учителей, и какие они все, не хуже, чем сама Эрна. На другой день
мать Эрны звана на чай вместе с тремя другими дамами, она будет сидеть с
отсутствующим, равнодушным видом до той минуты, когда сможет завести речь
про Эрну. Дамы выслушают ее с большим интересом, но, едва мать Эрны
откланяется, они вместе решат, что Эрна так никогда и не выйдет замуж,
потому что вечно возвращается домой к папе и к маме.
Но Эрна уже давно исчезла, и появились муж с женой, оба невеселые.