"Энтони Бруно. Подпорченное яблоко ("Майк Тоцци" #06)" - читать интересную книгу автора

- Какого черта ты здесь делаешь?
Это была не мать Живчика. Это была его сестра Джина.
Тоцци молча смотрел на нее, решая про себя, относится ли выражение
отвращения на ее лице к вони и мусору на кухне или к нему самому. Он
напомнил себе, что он - Майк Санторо, а не Майк Тоцци, и предполагалось,
что его чувства по отношению к ней не отличались от тех, что он испытывал к
любой симпатичной бабенке. Что касалось Майка Тоцци, дело обстояло совсем
не так. Джина много значила для него. Она была настоящей, той соседской
девчонкой, американкой-итальянкой, о которой он всегда мечтал.
Джина поставила хозяйственные сумки на кухонный столик и поправила
очки. Очки были круглыми, в тонкой фиолетовой металлической оправе. На ее
лице они выглядели очень сексуально. У нее были мягкие каштановые волосы,
рассыпанные веером по плечам, светло-карие глаза и римский нос. Она
казалась рассерженной, но это было ее обычное выражение. Девушка была
стройной, ростом около пяти с половиной футов, чуть больше тридцати лет.
Она всегда носила слаксы, Тоцци никогда не видел ее в платье или юбке.
Сегодня на ней были черные слаксы, черные лакированные туфли без каблуков и
шелковая блузка бананово-желтого цвета под шикарным зеленым атласным
жакетом. Тоцци подумал, что выглядит она очень стильно и привлекательно, но
все-таки так, будто пребывает в скверном настроении. Как-то он сказал ей,
что находит ее очень привлекательной, на что она ответила, что он - олух
царя небесного, что она похожа на Джона Леннона в тоске, что у нее слишком
маленькая грудь и слишком большая попа. Если она думала, что Тоцци
согласится с ней, то на эту удочку он не попался.
Тоцци сидел и смотрел, как Джина разгружает сумки. Он не осмеливался
произнести что-нибудь, даже отдаленно напоминающее любезность, например
поздороваться, потому что знал, как она на это отреагирует. К тому же Майк
Санторо был гнусным типом, занимающимся порнографией, и он не мог быть
вежливым или любезным. Как бы то ни было, один раз он уже попытался сказать
ей, что она очень привлекательна, но она ему не поверила.
Это случилось в один из тех невероятно теплых и ярких осенних дней,
когда листья уже начинают желтеть, но погода стоит ясная и расслабляющая.
Такие дни бывают в конце августа. Они как будто выпадают из времени, и
хочется совершать какие-нибудь безумства, потому что кажется, что на самом
деле таких дней нет в реальном календаре и, значит, что бы вы ни сделали,
никто об этом не узнает.
В тот день крестили одного из племянников Джины, и Живчик пригласил
Тоцци на церемонию и вечеринку после нее. На вечеринку Тоцци так и не
попал, потому что, пока младенец надрывался от крика, а священник поливал
его маленькую головку святой водой, Джина и Тоцци отчаянно флиртовали. Она
еще не знала, что он занимается порнографическими фильмами. Когда все вышли
из церкви, вместо того чтобы пойти вместе со всеми к кузине, Джина
направилась к своему дому. Тоцци пошел за ней, и все было как в чудесном
чувственном сне, когда не хочется просыпаться. Она шествовала медленно и
изящно, описывая зигзаги, подбрасывая носком туфли оранжевые и желтые
листья, бросая украдкой взгляды на Тоцци. Тоцци следовал за ней на
некотором расстоянии, наблюдая, как солнечные лучи пронзают опавшие листья
и просвечивают сквозь ее распущенные по плечам светло-каштановые волосы.
Когда они подошли к ее дому, Джина остановилась, повернулась и посмотрела
на него, лукаво улыбаясь, ожидая, что он сделает. Он не спеша подошел. И