"Фредерик Брюс. Документы Нового Завета: достоверны ли они? " - читать интересную книгу автора

кто привык в работе с документами пользоваться воображением этот документ
отвечает такому статусу. [D.L. Sayers, "The Man Born to be King", 1943 г.,
стр. 33.] Даже рассказы о чудесах не составляют в этом смысле исключения.
Так, например, А. Т. Ольмстед, профессор истории Древнего Востока в
Университете Чикаго, находит, что рассказ о воскрешении Лазаря в главе 11
обладает "всеми обстоятельными деталями, характерными для убежденного
очевидца" [A.T. Olmstead, "Jesus in the Light of History", 1942 г., стр.
206], а сообщение об опустевшей гробнице Христа в главе 20 "рассказано
несомненным свидетелем - полно жизни, и не обладает ни одной деталью,
которую мог бы правомерно раскритиковать скептик". [Там же, стр. 248.]
Очевидно палестинское происхождение евангелиста. Хотя во время
написания своего Евангелия он мог находиться далеко от родных мест, точность
его информации о местности и расстояниях в Палестине весомо свидетельствуют,
что этот человек родился и вырос именно в этой земле, а не узнал ее во время
посещений святых мест. Он прекрасно знает Иерусалим и определяет
расположение в нем различных пунктов с точностью человека, который должен
был знать город прежде, чем он был разрушен в 70 году.
Несомненно и еврейское происхождение автора. Он детально знает
еврейские обычаи, он упоминает их очистительные обряды (2:6) и способ
захоронения (19:40), а также ряд праздников. Он обнаруживает безошибочное
знание текстов, читавшихся в синагогах по праздникам и в другие периоды
года. [Первая работа по этому предмету принадлежит Гилдингу: " The Fourth
Gospel and Jewish Worship", 1959.] Он осведомлен о еврейском законе,
касающемся свидетельства. Он знаком с чувством превосходства тех, кто был
обучен в раввинской традиции, по отношению к людям, не получившим такой
возможности: "Но этот народ, невежда в законе, проклят он", - говорят у него
фарисеи (7:49), выражая мнение, разделявшееся даже гуманнейшим рабби
Гилелем: "Ни один невежда не благочестив". Поверхностные критики обвиняли
его в грубой ошибке, так как он якобы считал, что первосвященник занимал
свой пост только в течение одного года, но, когда в контексте своего глубоко
эмоционального рассказа он сообщает о Каиафе, что тот, был "на тот год
первосвященником" (11:49,18:13), он просто имеет ввиду, что тот был
первосвященником в роковом году распятия Иисуса.
Скрупулезная осведомленность Иоанна о еврейских обычаях, верованиях и
приемах спора приводит великого ученого-талмудиста, Израиля Абрахамса, к
выводу: "Если оставить в стороне вопрос о ранней датировке четвертого
Евангелия, мое общее впечатление состоит в том, что оно воплощает подлинную
традицию относительно одного из аспектов учения Иисуса, не нашедшего
отражения в Синоптических Евангелиях". [I. Abrahams, "Studies in Pharisaism
and the Gospels, T.I, стр. 12, 1917.] Абрахамс также подчеркивает "силу
аргументов, накопленных еврейскими авторами, отстаивающими аутентичность
бесед в четвертом Евангелии, в особенности в связи с обстоятельствами при
которых, как сообщается, они велись". [См. Cambridge Biblical Essays, 1909,
стр. 181.]
Анализ Евангелия подтверждает также, что его автор не только был
очевидцем событий, им описанных, но и постиг их великое значение. Сторонние
свидетельства в пользу аутентичности этого документа так же весомы, как и
относящиеся к Синоптическим Евангелиям. Мы уже отмечали находку папируса,
подтверждающую его раннюю датировку. Игнатий, принявший мученическую смерть
около 115 г. находился под особым влиянием этого Евангелия. Поликарп в своем