"Александра Бруштейн. Свет моих очей... ("Вечерние огни" #4)" - читать интересную книгу автораоперация, доступная лишь единичным врачам-виртуозам, не могла получить
широкого распространения. Но была и другая причина. Очень скоро выяснилось, что пересаженная здоровая роговица в большинстве случаев через некоторое время снова мутнеет, временно просветлевшее бельмо возникает снова, и обретенное с такими трудностями зрение опять пропадает. По всем этим причинам количество удачных случаев - с сохранившейся стойкой прозрачностью пересаженной роговицы - оказалось ничтожно малым. За 50 лет их было всего шесть. Но даже если бы успеху операции и не мешали громоздкость инструмента и наступающее снова помутнение пересаженной роговицы, все равно широкого распространения эта операция получить не могла: этому мешала трудность получения материала для пересадки. Откуда брали здоровую роговицу для пересадки ее в бельмастые глаза? Для этого использовали глаза, удаленные из-за какого-либо несчастного случая. Но часты ли такие несчастные случаи? Много ли таких удаляемых глаз? Конечно нет, а с ростам культурного уровня народа число их вовсе сокращается и будет сокращаться. Между тем количество слепых глаз, нуждающихся в пересадке роговицы, чрезвычайно велико. Еще Парижская конференция, проходившая в 1928 году, определила общее количество слепых на земном шаре в шесть миллионов человек. В это число входили только люди с так называемой "медицинской слепотой", то есть слепые на 100 процентов. Но сюда не включались те, кого определяют как "граждански слепых", те, что сохранили по нескольку процентов зрения (от 2 до 4 процентов). Между тем по существу эти "граждански слепые" так же беспомощны и нетрудоспособны, как "медицински слепые", и, конечно, так же нуждаются в воспользоваться здоровой роговицей удаляемых при этом глаз? Все эти причины охладили интерес врачей к пересадке роговицы: операция эта явно не обещала превратиться из интересного эксперимента в повседневное оружие рядового врача-окулиста в борьбе со слепотой от бельм. Охладел к этой операции и В.П. Филатов, тогда молодой врач. Еще студентом он твердо решил посвятить себя глазным болезням и, по собственному своему выражению, "мечтал" освоить пересадку здоровой роговицы в глаза, ослепшие от бельм. Но операция эта представлялась тогда почти неосуществимой, и В.П. Филатов занялся другими проблемами офтальмологии. Так бы и пришла она в забвение, эта благодетельная операция, которую ожидало такое замечательное будущее. Однако тут неожиданно помогло то, что называется "счастливым несчастным случаем", из-за которого В.П. Филатов снова вернулся к оставленной было им мечте о пересадке роговицы. У больного по фамилии Груша один глаз был слеп от бельма, а во втором глазу, пораженном другой болезнью, оставалась ничтожная крупица зрения (2-3 процента). Врач, лечивший больного Грушу, хотел оперировать этот второй - едва зрячий - глаз. Филатов настойчиво отговаривал врача от операции: ведь этот глаз, хотя и почти слепой, все-таки кое-что видел. Стоило ли рисковать единственным глазом? А вдруг операция будет неудачной? Тогда Груша станет слеп на оба глаза. Врач не послушался совета Филатова. Он оперировал Грушу, оперировал неудачно, и тот потерял последние 2-3 процента зрения. Груша был тихий, мягкий человек. Как у многих слепых, у него выработалась покорность судьбе. Он не жаловался, не упрекал врача. Но отчаяние его было так велико, что В.П. |
|
|