"Валерий Брюсов. Рассказы" - читать интересную книгу автора

коснулась лица моей соперницы, видела ее глаза перед самыми моими глазами,
слилась с ней в чудовищном поцелуе. Все исчезло в мучительном страдании,
несравнимом ни с чем,- и, очнувшись из этого обморока, я уже увидела перед
собой свой будуар, на который смотрела из зеркала. Моя соперница стояла
передо мной и хохотала. А я-о жестокость!- я, которая умирала от муки и
унижения, я должна была смеяться тоже, повторяя все ее гримасы,
торжествующим и радостным смехом. И не успела я еще осмыслить своего
состояния, как моя соперница вдруг повернулась, пошла к дверям, исчезла из
моих глаз, и я вдруг впала в оцепенение, в небытие.
После этого началась моя жизнь как отражения. Странная,
полусознательная, хотя тайносладостная жизнь. Нас было много в этом зеркале,
темных душ, дремлющих сознаний. Мы не могли говорить одна с другой, но
чувствовали близость, любили друг друга. Мы ничего не видели, слышали
смутно, и наше бытие было подобно изнеможению от невозможности дышать.
Только когда существо из мира людей подходило к зеркалу, мы, внезапно
восприняв его облик, могли взглянуть в мир, различить голоса, вздохнуть всей
грудью. Я думаю, что такова жизнь мертвых - неясное сознание своего "я",
смутная память о прошлом и томительная жажда хотя бы на миг воплотиться
вновь, увидеть, услышать, сказать... И каждый из нас таил и лелеял заветную
мечтуосвободиться, найти себе новое тело, уйти в мир постоянства и
незыблемости.
Первые дни я чувствовала себя совершенно несчастной в своем новом
положении. Я еще ничего не знала, ничего не умела. Покорно и бессмысленно
принимала я образ моей соперницы, когда она приближалась к зеркалу и
начинала насмехаться надо мной. А она делала это довольно часто. Ей
доставляло великое наслаждение щеголять передо мной своей жизненностью,
своей реальностью. Она садилась и заставляла сесть меня, вставала и
ликовала, видя, что я встала, размахивала руками, танцевала, принуждала меня
удваивать ее движения и хохотала, хохотала, чтобы хохотала и я. Она кричала
мне в лицо обидные слова, а я не могла отвечать ей. Она грозила мне кулаком
и издевалась над моим обязательным повторным жестом. Она поворачивалась ко
мне спиной, и я, теряя зрение, теряя лик, сознавала всю постыдность
оставленного мне половинного существования... И потом, вдруг, она одним
ударом перевертывала зеркало вокруг оси и с размаха бросала меня в полное
небытие.
Однако понемногу оскорбления и унижения пробудили во мне сознание. Я
поняла, что моя соперница теперь живет моей жизнью, пользуется моими
туалетами, считается же ной моего мужа, занимает в свете мое место. Чувство
ненависти и жажда мести выросли тогда в моей душе, как два огненных цветка.
Я стала горько клясть себя за то, что по слабости или по преступному
любопытству дала победить себя. Я пришла к уверенности, что никогда эта
авантюристка не восторжествовала бы надо мной, если бы я сама не помогала ей
в ее кознях. И вот, освоившись несколько с условиями моего нового бытия, я
решилась повести с ней ту же борьбу, какую она вела со мной. Если она, тень,
сумела занять место действительной женщины, неужели же я, человек, лишь
временно ставший тенью, не буду сильнее призрака?
Я начала очень издалека. Сперва я стала притворяться, что насмешки моей
соперницы мучат меня все нестерпимей. Я доставляла ей нарочно все
наслаждения победы. Я дразнила в ней тайные инстинкты палача, прикидываясь
изнемогающей жертвой. Она поддалась на эту приманку. Она увлеклась этой