"Серж Брюссоло. На пороге ночи " - читать интересную книгу автора

обратно. Его лишали королевства. Изгоняли.


* * *

Мальчуган резко вскочил с постели и в который раз подбежал к
огромному, занимавшему целую стену спальни зеркалу в золоченой раме. Оно
было настоящим произведением искусства: вертикально расположенное
серебряное озеро, обрамленное листьями аканта. Мальчик стал пристально
вглядываться в свое отражение. Что в нем могло измениться? Разве он
перестал быть тем очаровательным ребенком, чьи золотистые кудри матушка так
любила гладить, а щеки покрывала поцелуями? Правда, атмосфера едва
заметного отчуждения, воцарившаяся в доме в последние месяцы, не
ускользнула от внимания мальчика. Матушка все реже сажала его к себе на
колени, меньше ласкала, обнимала и прижимала к груди. Проявления ее
нежности постепенно сменялись холодной сдержанностью. Нередко, оказавшись с
матушкой в одной комнате, Робби замечал, что ее взгляд словно проникает
сквозь него, не задерживаясь, будто он невидимка.
Робин приблизился к зеркалу почти вплотную. Сколько раз он
рассматривал свое отражение в этой озерной глади, с тех пор как появился во
дворце? Он не смог бы ответить. Все это было... уже в прошлой жизни.
Вдруг он вспомнил о маскарадных костюмах, в которые наряжался в канун
Дня всех святых, о парадной форме - настоящем воинском обмундировании,
сшитом по его меркам.
"Вот этот, - говорила матушка, - мундир полковника Уральской
белогвардейской армии*. А это - форма командующего Кавалергардским полком,
из самых высших кругов. Ты должен научиться их носить, эти звания будут
принадлежать тебе как наследнику престола. Не забудь и про шпаги, да не
путай их, мой дорогой, это было бы святотатством".

* На самом деле такой армии не существовало, была белоказачья
Уральская армия. - Здесь и далее примеч. пер.

Чудесные маленькие шпаги! Робин их боготворил. Тоненькие, сияющие, с
искрящимися на солнце лезвиями и гардами, украшенными драгоценными камнями.
А крошечные, начищенные до зеркального блеска сапожки, весело постукивающие
на необозримой глади паркета. А...
"Вы просто великолепны, ваше высочество", - говорили ему пажи, и в их
глазах светилось восхищение.
Отойдя от зеркала, Робин мягко отодвинул дверцу длинного стенного
шкафа, где висела его парадная одежда.
Даже в полумраке спальни от эполет, аксельбантов и петлиц, шитых
золотыми нитями, исходило жаркое сияние. На верхней полке выстроилось никак
не меньше пятнадцати офицерских фуражек, каждая с особой кокардой.
Подполковник драгунской части, главнокомандующий морскими силами, генерал,
командующий южными приграничными частями.


* * *