"Серж Брюссоло. Лабиринт фараона " - читать интересную книгу автора

существующие для одного человека!
Он испытывал от этого одновременно и глубокую печаль, и огромную
гордость. Шутки ради, а также из тщеславия он постепенно приобрел привычку
душиться этим божественным эликсиром, запах которого ускользал от простых
смертных, но не мог оставаться не замеченным богами. По своей наивности он
воображал, что пользуется особым покровительством богов, потому что знал о
воздействии отборных духов. Во все времена боги предпочитали этот способ
общения с землей, с людьми. Если нужно было привлечь их внимание, чтобы
поговорить с ними, это делалось с помощью благовоний. Только облачко тонкого
аромата, поднимающееся к небу, могло установить контакт между двумя мирами.
Исчезнут благовония, и общение прекратится. Дакомон гордился тем, что,
несомненно, был единственным смертным, запах которого выводил богов из
состояния полного безразличия. Это тщеславие его и погубило.
Однажды, когда он находился близко к Анахотепу, обсуждая детали
конструкции погребального сооружения, то с удивлением увидел, как номарх
морщит нос и к чему-то упорно принюхивается.
- Что это за благовоние? - спросил старик властным и требовательным
голосом, заставляющим трепетать весь дворец. - В первый раз встречаю. Оно...
оно неописуемо.
Полуприкрыв глаза и напоминая гурмана, учуявшего запах изысканного
блюда, Анахотеп нюхал воздух.
Дакомону он был известен как знаток ароматов, но архитектор
самодовольно полагал, что его собственный нюх лучше, чем у фараона. Он
побледнел, догадываясь, что номарх заставит его дорого заплатить за подобную
дерзость.
- Я рассчитывал сделать вам подарок, о господин, - с ходу выдумал он, -
но все вокруг считают его бесцветным... и те, которым я давал его понюхать,
утверждали, что он не имеет запаха. Я уже начинал подумывать об обонятельной
галлюцинации. Вот почему я решил довериться вашему суждению, поскольку боги
одарили вас самым лучшим обонянием в Египте.
Хитрый, расчетливый огонек зажегся в глубине зрачков Анахотепа.
- Так ты говоришь, что никто не способен его учуять? - повторил он с
понимающим видом. - Никто, кроме тебя... и меня?
- Верно, господин, - выдохнул Дакомон, - но даже я временами не
улавливаю его. Вы наверняка оцените его лучше, чем я.
- Мне пришла мысль, которая еще никого не осеняла, - шепнул Анахотеп.
Вот с этого-то все и началось: и слава, и падение Дакомона...
- Господин, - взмолился Ути, теребя архитектора за руку. - Надо
уходить, проснись, ты словно лунатик.
Дакомон попытался представить себе жизнь вне дворца. Жизнь беглеца в
отравленном воздухе среди подонков общества. Как только закончится
содержимое его ящичка с благовониями, он умрет, задохнувшись от вони, - уж
это точно.
- Моя шкатулка... - наконец пролепетал он. - Принеси мне сандаловую
шкатулку.
- Она слишком тяжела, - запротестовал Ути. - Надо забрать с собой
золото, серебряные и медные слитки. Где ты их хранишь?
Но архитектор ничего не прятал, ни к чему не был готов. Ему и в голову
не приходило, что однажды он вынужден будет бежать, как отверженный.
Он совсем пал духом и чуть было не отказался от мысли о бегстве, но тут