"Серж Брюссоло. Замок отравителей " - читать интересную книгу автора

плохой латыни. Означает, примерно, следующее: "Отравление монсеньора
Жильбера, приора д'Эглевьей". Дописано это было младшим приказчиком келаря,
который потом умер от кровоизлияния в мозг. Можно подумать, что в этом
рисованном обвинении сосредоточилась вся нечистая сила.
- Значит, брат Базен не соль высыпает в котел... - процедил сквозь зубы
Жеан.
- Нет, не думаю. Сначала посчитали, что дон Жильбер скончался от
горячки, и только по картине все поняли, что он был отравлен. Кисть
художника точно описала виновного. Полагаю, что младший приказчик случайно
оказался на кухне, но келарь Базен так его запугал, что тот не рассказал об
увиденном даже на исповеди. Повторяю, рыцарь: служка келаря был совсем
мальчишкой. Считалось, что он немножко не в себе, никто и не подозревал в
нем художника. Когда нашли картину, Базена посадили на скамью подсудимых
и... с пристрастием... допросили. Приказчик ничего не мог сказать, он к тому
времени уже умер.
- А брат Базен признался?
- Да, он заявил, что им водила рука дьявола. Через три дня его сожгли.
Сатана не выносил душевной силы приора Жильбера, поэтому и овладел разумом
келаря.
- Гм-м-м, - проворчал Жеан, всматриваясь в картину.
Она была написана воском, как это было принято еще в античные времена,
и хорошо переносила сырость. Базен, одержимый келарь, изображался несколько
карикатурно, однако злобы в нем не чувствовалось.
- А этот Базен, - заметил Жеан, - совсем не выглядит пособником
сатаны... Он больше похож на повара, чем на колдуна.
- Помолчите-ка, рыцарь! - доверительно предостерег его Алжернон. - Как
бы вас кто-нибудь не услышал! Ведь вы говорите о преступнике, осужденном и
сожженном заживо. Этот проходимец умертвил одного из служителей церкви. - Он
перекрестился. - И все-таки, - добавил он, - я должен согласиться с вами:
художнику следовало бы придать ему более отталкивающий вид. Думаю, он сделал
так по неопытности. Может быть, поэтому картину прячут подальше от глаз. В
ней есть что-то безнравственное.
Алжернон вдруг заспешил. Задув лампу, он пропустил Жеана, вышел сам и
закрыл тяжелый замок. .
- Холодновато здесь, - поежился он. - Поднимемся ко мне. Я закажу
горячий отвар.
Жеан спал очень плохо. Понятно, поручений вечером не будет и придется
провести ночь в монастыре. Он завернулся в плащ и растянулся на деревянной
скамье около камина. Сразу нахлынули сны, в которых Жеан видел, как брат
Базен горстями сыплет соль в варево приора Жильбера... Возникло
беспокойство, но он не знал отчего. Какое-то смутное впечатление, похожее на
предчувствие. Одно из тех тревожных чувств, появляющихся в гуще леса,
которое позволяло Жеану угадывать грозящую засаду.
Братья возвращались с заутрени, и тут Жеана осенило.
Он осторожно встал, проскользнул в скрипторий, где за столом, положив
голову на руки, похрапывал Алжернон рядом со своими письменными
принадлежностями.
- Проснитесь, - прошептал Жеан, легонько тряся его за плечо. - Вы зря
жжете свечу. Берите ключ, я хочу еще раз взглянуть на картину.
- Нет... нет, не стоит, - запинаясь, проговорил писец. - Мне не надо