"Серж Брюссоло. Замок отравителей " - читать интересную книгу автора

если это получит огласку, сир де Ги очень разгневается. Да и церковь обвинит
нас в неверии в чудеса Христа. Все обернется против нас.
Гюг опустил голову, но выдержал натиск. Солдаты окружили Жеана и отняли
у него меч.
Гюг де Шантрель ушел собираться в дорогу. Его раздирали противоречивые
чувства, и он не знал, как вести себя с гостем. Появившись в сапогах со
шпорами, он сделал знак Жеану сесть на одну из лошадей, которых конюх вывел
во двор замка.
- Молюсь, чтобы все это оказалось ложью, - проворчал он. - Вас обманул
какой-то завистник. Хотя я и добрый христианин, но не верю слепо в
чудодейственную силу мощей, как моя жена. Потому-то я и не хочу все пускать
на волю случая. Если вы попытались опорочить барона де Ги, вам здорово
достанется, не сомневайтесь. А теперь показывайте дорогу в обитель
отшельника. И не вздумайте бежать, мои люди сразу уложат вас на траву со
стрелой между лопаток.
Они выехали за ограду замка, крестьяне радостно приветствовали их. Жеан
бросил взгляд в сторону рощицы, где оставил Ирану. Не увидев ее, он
обрадовался. Ее появление пробудило бы недоверие барона де Шантрель.
Они мчались быстрым галопом без отдыха. Лошади были хорошие, и до холма
отшельника они доскакали еще засветло.
Со времени отъезда Жеан и Гюг почти не разговаривали, ограничиваясь
репликами на коротких остановках, когда нужно было напоить лошадей.
Проводник пробовал предсказать, что их ждет впереди.
- Отшельник, конечно, не откроет вам всей правды, но по изваянию вы
догадаетесь, что я не лгал.
- Я очень люблю свою дочь, - признался Гюг. - Жена всегда упрекает меня
за это. Она не переносит нас обоих, и я думаю, что давно уже Ода стремилась
вырваться из нашего дома. Барон де Ги - очень важный сеньор, но в нем
слишком много страстей. Боюсь, как бы моя дочь не сгорела в этом адском
огне.
Его монолог не требовал ответа, и Жеан понял, что перед ним -
надломленный тревогами и волнениями человек, разрывающийся между желанием
обеспечить будущее своей дочери и досадой на то, что обязан уступить желанию
чужого ему мужчины, который богаче его. Даму Мао понять было легче. Все в
ней дышало скупостью и алчностью. Уход из дома Оды сулил ей немалую прибыль,
и она ни за что не собиралась отказываться от преимуществ, уже получаемых ею
от союза с Орнаном де Ги.
- Я никогда не испытывал особой симпатии к барону, - докончил свое
признание Гюг де Шантрель, вставляя ногу в стремя. - Пославший вас на это и
рассчитывал. Расчет этот довольно-таки гнусен.
- Да никто меня не присылал! - запротестовал Жеан. - И о сире Робере,
на которого вы намекали, я ни разу не слышал.
- Робер де Сен-Реми? - проворчал Гюг. - Он - поклонник моей дочери,
воздыхатель, единственный сын обедневшего рыцаря. Друг детства, и ничего
больше. И речи быть не могло, чтобы он добивался руки Оды, даже если бы у
него и мелькали такие мысли. Узнав о помолвке, он, наверное, тронулся умом.
Ваш поступок вполне соответствует его планам расстроить бракосочетание.
Робер неплохой парень, но навсегда останется бедным холостяком, не способным
содержать семью. Да и живет он, как нищий, в развалившемся доме, питаясь
вместе со слугами одними яблоками.