"Серж Брюссоло. Замок отравителей " - читать интересную книгу автора

Жеан. - Передать ей записку? Ведь ты умеешь писать и могла бы...
- Нет, - пробормотала трубадурша, - это слишком опасно. Не следует
оставлять следов. Записка - это улика.
- Значит, все нужно сказать Оде лично? - предположил Ожье. - Но ведь
она еще ребенок. Она сейчас переживает самый счастливый момент в своей
жизни, вся лучится счастьем. На Орнана де Ги Ода смотрит, как на самого
Ланселота. Если ты заговоришь с ней, она обвинит тебя в клевете и заставит
выпороть так, что мясо слезет с твоих костей. Очень уж я не доверяю этим
девчонкам с розовыми щечками. Они только кажутся такими нежными, но случись
что, в них просыпается зверь.
- Есть еще одно средство, - задумчиво произнесла Ирана. - Попробовать
поговорить с ее родителями. Ни отец, ни мать не останутся равнодушными к
тому, что узнают.
- Получить аудиенцию? Еще не хватало! - язвительно усмехнулся Ожье. -
Ты и в самом деле думаешь, что они поверят болтовне какой-то бродяжки,
зарабатывающей на жизнь игривыми песенками? Да тебя посчитают сумасшедшей, а
палачу велят зашить твой рот кожаными нитками. В тебя вольют кипящее масло,
чтобы очистить твой рассудок. Господа не жалуют тех, кто приносит плохие
вести.
- Тогда пойду я, - решил Жеан. - Я рыцарь. Они не посмеют не принять
меня. Они соблюдают законы гостеприимства.
Ожье поморщился.
- Вы оба совсем свихнулись, - вздохнул он. - Боюсь, все это плохо
обернется, но я и не подумаю разубеждать вас.
Жеан со стоном приподнялся и сел. Его грудь была крепко стянута, чтобы
лучше срастались ребра, пострадавшие на турнире от ударов соперников.
- Помогите мне одеться, - с усилием выговорил он. - Ожье, одолжи мне
коня поприличней и чистый плащ. Поеду к родителям Оды.
Все было сделано, заодно решили, что Ирана будет сопровождать его на
муле и по дороге наставлять - что и как говорить. Ожье смотрел им вслед с
выражением невыразимой печали на лице.

***

Жеан нервничал. Он никогда еще не стучался в дверь богатого дома, как
принято у странствующих рыцарей, когда их заставала ночь, к тому же его
грызли сомнения, поладит ли он с родителями Оды де Шантрель.
- Постарайся быть дипломатом, - вдалбливала ему Ирана. - Не бросай в
лицо правду, пока не окружишь себя тысячью предосторожностей. Скажи, будто
сожалеешь о том, что передал им такую гадость, услышанную на постоялом
дворе... - Она умолкла, неожиданно впав в уныние. - Ох, - выдохнула она,
опустив голову, - чувствую, что ничего у тебя не выйдет. Вот если бы я была
на твоем месте...
- Пожалуй, - согласился Жеан. - Я не так речист, как ты. Но и не такой
уж я увалень, как тебе кажется. Хоть чуточку поверь в меня.
- Прости, - смутилась молодая женщина. - Я знаю, что по моей вине ты
очень многим рискуешь... Не надо было тебя упрекать.
- Какие они люди, эти Шантрель? Ты хотя бы видела их?
- Никогда. Знаю только, что замужество их дочери принесет им много
земель. Орнан, можно сказать, купил у них Оду. Он так желает эту девочку,