"Дуглас Брайан. Змея и мумия ("Конан") " - читать интересную книгу автора

готова сегодня. Ей же хуже. Будет умирать вместе с рабынями.
- Повинуюсь, величайшая, - торопливо отвечал Натхут.
- Пора, - обратилась Хат к остальным прислужницам, и первая подошла к
палачам.
Пока ей помогали раздеться, она смотрела на медное изваяние, словно ища
поддержки. Медь статуи была холодной и влажной. Почерневшая змеиная голова
уставилась в пустоту - казалось, глаза ее прикрыты кожистой пленкой. Но
внезапно пленка исчезла, и ледяной, царапающий сердце взгляд этих глаз
заставил жрицу содрогнуться. От ее величавого спокойствия не осталось и
следа. Но руки Хат уже крепко связали за спиной. Палач смазывал блестящим
черным жиром поверхность толстого отполированного шеста с заостренным
концом. Силы оставили Хат, и она преклонила колени, словно ей подрубили
ноги. Потом легла лицом вниз. Трубы загудели с новой силой. Их голоса
заглушили вскрик, который испустила жрица, когда острие проникло в ее тело.
Шест установили вертикально. Хат хрипло дышала - боль пожирала ее
изнутри. Дерево медленно пронзало плоть, вгрызаясь сзади, расширяясь,
раздирая внутренности. Змееголовое божество жадно следило за агонией
обнаженного тела.
Хат видела, как извиваются и трясутся от боли ее помощницы, так же, как
и она, посаженные на колья. И каждая из них избегала смотреть на изваяние,
словно это было еще худшей мукой, имя которой - страх. Страх сильнее боли.
Хат вдруг отчетливо поняла - когда тело, ослабленное страданием, перестанет
удерживать в себе душу, медная статуя оживет. Душа будет проглочена, утонет
в зловонной утробе, погрузится в бесконечный и бескрайний океан боли, от
которой не будет избавления.
Трубы все пели и пели. Храмовая стража встала в карауле. Солдатам
придется смениться пять или шесть раз, прежде чем жрицы испустят дух. Но за
ними настанет черед других. Так хочет Сет змееголовый. Со стоном Хат
опустила голову на грудь.

* * *

Рабов, предназначенных для постройки храма, перевозили по реке. С ними
обращались бережно, как с дорогим товаром. Прятали от солнца под пальмовыми
навесами, давали вдоволь еды. Они должны прибыть в хорошем состоянии. Басру
это мало утешало. На ярмарке рабов ему сказали товарищи по несчастью:
"Глупец! Чего радуешься? Думаешь, тебе придется подливать масла в
светильники и чистить храмовую утварь? Как бы ни так! Будешь долбить камень,
дышать ядовитой пылью и подыхать от жажды. На строительстве в Стигии раб
живет не больше месяца, и живет паршиво. Лучше бы тебе умереть по дороге".
Над этим Басра и размышлял. Папирусная лодка бежала по реке.
Зеленоватая вода на вид была прохладной и ласковой. Но в ней таилась смерть.
Рабов на лодке не охраняли по одной простой причине: мало кто отважился бы
спрыгнуть за борт. А если бы такой и нашелся - не доплыл бы до берега. Его
сожрут крокодилы.
Прежний хозяин Басры умер. Он был хорошим человеком, редко наказывал
рабов, а под старость впал в детство. Его нужно было смешить и развлекать,
да время от времени водить в баню - вот и все обязанности. Рабы
распоряжались в его доме, словно свободные люди. Это очень не понравилось
наследникам, и они решили избавиться от избаловавшихся дармоедов. После