"Дуглас Брайан. Глаз Кали ("Конан") " - читать интересную книгу автора

болезнетворного грибка. Конан внезапно начал чихать. Глаза его залило
обильными слезами, он едва мог различать чудовище перед собой.
Превозмогая неожиданную коварную болезнь, варвар все же нашел в себе
силы обороняться. Зверь припал к земле и испустил долгое глухое рычание. Его
огромные когтистые лапы взрывали листву, оставляя глубокие борозды во
влажной мягкой почве.
Прижавшись к земле грудью, зверь рассматривал Конана холодными злыми
глазами. Он искал слабое место своей будущей добычи. И совершил новый
прыжок.
Конану удалось отклониться в сторону, но на сей раз зверь был
осмотрительнее: еще в воздухе он растопырил лапы, так что, падая на землю,
он все же успел задеть быстрого человека и повалить его вместе с собой.
Конан ощутил резкую боль в плече: коготь вспорол кожу. Зловонная пасть
надвинулась на киммерийца. В ярком лунном свете Конану хорошо виден был
каждый зуб в чудовищной челюсти.
Но страшнее всего были, пожалуй, не зубы и не когти монстра, а его
глаза. В них светился холодный, почти человеческий разум. Вполне осознанная
ненависть горела в его взоре, когда он смотрел на человека, которого
готовился убить.
Должно быть, множество людей погибло этим жутким образом, в челюстях
монстра. И все они перед смертью встречались с его осмысленным взглядом и
пугались еще больше. Страх был тем чувством, с которым они уходили из жизни.
Конан ощутил, как в нем вскипает ненависть. Киммериец - вовсе не то,
что изнеженный вендиец с древней, многократно разбавленной кровью в жилах.
Нет, кровь Конана - это молодое вино, легко ударяющее в голову! Конан был
таким же диким и свирепым, как этот огромный зверь, обитающий в глуши
вендийских джунглей.
В горле варвара зародилось рычание. Он чуть повернулся, не противясь
тяжелой лапе, что придавила его к земле, и направил острие меча так, чтобы
оно смотрело прямо зверю в грудь, затем резко дернулся в сторону.
Зверь рванулся за добычей и лязгнул зубам в воздухе... И в этот миг сам
напоролся на острие меча. Испустив громкий торжествующи вопль, Конан
выдернул меч из раны зверя и вскочил на ноги. Сталь победно засверкала
киммерийца над головой.
Монстр припал к земле, рыча и готовясь совершить новый прыжок.
Казалось, рана в груди совершенно его не беспокоит, но кровь вытекала оттуда
широкой темной струей и пятнала листья. Сквозь непрерывное чихание и слезы
Конан видел, что противник его серьезно ранен, и это наполняло сердце
варвара ликованием.
Наконец-то он нашел достойного врага! Конан вдруг понял, что
стосковался по настоящей битве - по такой битве, в которой ему грозила бы
серьезная опасность. Это ощущение будоражило его, заставляло чувствовать
себя живым. Многочисленные схватки с трусоватыми разбойниками или
слабосильными уличными грабителями не шли ни в какое сравнение с этим
поединком.
Схлестнулись два мощных дикаря в глухой чаще вендийских джунглей,
посреди ночи, полной шорохов и таинственных звуков.
Конан был почти благодарен монстру за то, что тот вылез из своей
берлоги и отправился на охоту, избрав своей добычей на сей раз человека.
Второй прыжок зверя стоил ему жизни. Казалось, чудище понимает это, но