"Дуглас Брайан. Остров Забвения ("Конан") " - читать интересную книгу автора

весом в половину морского лова; кованый наконечник для остроги; круглая рама
для портрета; костяной веер.

* * *

Дядя Эг сказал, что он в жизни не видел таких роскошных подарков. Сам
он подарил Конану стул без ножки, но нести его на пляж не имело смысла, раз
пришелец все равно живет в их хижине.
После вручения даров жены старейшины стали разносить мясо мурены,
запеченное в листьях и сдобренное большим количеством различных специй. Это
было вкусно - Конан любил острые и пряные блюда. Они помогали ему ярче
чувствовать полноту жизни.
Потом опять зазвучала музыка - к барабанам присоединились духовые
инструменты из кокосов и раковин и несколько "печчуле" - арф, сделанных из
черепаховых панцирей и ребер дюгоня. Струны были из тюленьих жил.
Снова начались танцы, на сей раз - просто, без особого значения. Юноши
и девушки образовали хоровод, в центр которого время он времени выскакивала
какая-нибудь пара и отплясывала там несколько тактов подряд.
Катэ незаметно для Конана вдруг оказалась посреди танцующих и поманила
его за собой. Не раздумывая, варвар бросился к ней.
Перед тем, как пропустить его внутрь круга, юноши со смехом вручили ему
цветочную сеть, от которой Катэ, гибкая и быстрая, стремительно уклонялась.
Неожиданно круг хоровода разорвался перед ней, танцующие расступились,
и Катэ побежала прочь, уносясь по пляжу все дальше и дальше в сторону
красных скал. Конан немного растерялся, но старейшина Гип толкнул его в
плечо и рявкнул:
- Настигать!
Тогда варвар помчался следом. Бежал он долго и быстро - звуки музыки
стали еле слышны. Сначала он различал смуглую фигурку, мелькавшую на самой
полосе прибоя, а потом она пропала. Не останавливаясь, Конан искал ее
взглядом, но до самых дюн никого не было видно. Взбежав по осыпающемуся
песку на один из холмов, варвар не удержался и поехал вниз.
Катэ, лежавшая за дюной на спине, обхватила его ноги своими, и Конан
растянулся, зарычав от неожиданности. Обвив талию мужчины коленями,
островитянка уселась на него, и только теперь Конан заметил, что потерял
свой ца-понг на бегу.
Лицо Катэ склонилось над его лицом, и она потерлась своим носом о его
нос. От нее пахло морем, цветами и еще чем-то таким, из-за чего желание
Конана уже невозможно было скрыть. Ощутив кожей прикосновение ее груди,
варвар опять зарычал, как рычит объятый страстью морской лев. Катэ
откинулась назад, слегка приподнялась и, задрожав всем телом, прильнула к
нему, тихо вскрикнув. Конан услышал, как бьется ее сердце. Звезды над ними
еле заметно подмаргивали в густом темном небе - казалось, это они пели
голосами цикад.

* * *

Через две недели Конан уже довольно свободно говорил на языке
островитян, который, по его мнению, был перенасыщен всякими поэтическими
преувеличениями. Но язык этих людей и не мог быть другим - он уподоблялся