"Дуглас Брайан. Чудовище Боссонских топей (=Чудовище Южных Окраин) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Из кувшина она налила нам прокисшего молока, выдала по куску хлеба и
уселась вновь на тряпье, наблюдая, как мы угощаемся. Конан скроил ужаснейшую
рожу, однако от еды не отказался. Мне кажется, он и вонючего крокодила бы
съел, если бы ему предложили. На редкость прожорливый тип. Впрочем, обо мне
он думает то же самое.
Странно, размышлял я, поглощая лепешку, такая эта девица - если
отвлечься от ее манер и глупых мыслей - хорошенькая, а живет в
отвратительной дыре, где пахнет кислятиной и перепревшим сеном.
Дождь, как будто надумав что-то новенькое, внезапно переменил
направление и косо забарабанил прямо в окна. Ящерица высунула нос из щели,
недовольно шевельнула длинным хвостом и опять замерла.
От наших с Конаном мокрых, плащей начал распространяться едкий запах
псины. Я страдал от вони. Конану, разумеется, подобные мелочи нипочем. Он
насытился и начал благодушествовать. И девчонка эта ему крепко понравилась.
Вероятно, он считал ее человеком. А я к концу трапезы готов был поклясться,
что она - кто угодно, только не человек. Таилось в ней нечто нехорошее.
Возможно, даже опасное. И следовало отнестись к сией особе с сугубой
осторожностью. Что я и намеревался посоветовать Конану. Нечего знаться с
кикиморами, не разведав наперед все их намерения.
- Я Эрриэз, - произнесла девушка, и я насторожился. Мне показалось, что
она прочитала мои мысли. - А это Гримнир, странствующий воин.
Конан также назвал свое имя и сообщил этим двоим, что он тоже
странствующий воин.
В темном углу невидимо зашуршала мышь или еще одна ящерица, я не
разглядел. Лампа на подоконнике коптила отчаянно, распространяв дым и тьму.
Гиблое здесь место. Хоть я сам и стихийное явление, но нелюди не люблю. А
эти двое в доме были нелюдями. И они прямо-таки вцепились в моего Конана, я
это видел. Им что-то нужно от него.
Мы жевали и пили молча и очень громко глотали в полной тишине. Тишина
эта была удручающей. К тому же ящерица действовала мне на нервы. Наконец, я
не выдержал и потребовал, чтобы меня уложили спать. Я промок, устал,
продрог, измучен процессом жевания. Конан попросил разрешения устроить меня
на сеновале, поскольку я могу упасть, когда буду карабкаться по лестнице.
Все-таки он не так уж бессердечен - для человека. Время от времени
вспоминает о том, что я боюсь высоты. Сам-то он ничего не боится, и
когда-нибудь это погубит нас обоих.
Мы вышли в темные сени. Здесь дождь стучал намного громче, чем в
комнате, и было побольше воздуха.
- Конан, - сказал я шепотом, - уйдем отсюда. Здесь плохое место.
Он хмыкнул.
- Здесь что-то затевается, - сказал он. - Не верю я, чтобы эта девица
здесь жила. И Гримнир, странствующий воин, неспроста рядом с ней объявился.
Неужели тебе не интересно, чего они хотят на самом деле?
Я сказал, что совершенно не интересно. Мои мечты Конану известны. Я
хочу отправиться в такие земли, где сухо и тепло.
Конан потрогал мои уши, обнаружил, что они полыхают от жара, и,
кажется, испугался, что я заболел. А я не заболел, я просто очень
рассердился.
- Нелюдь эта Эрриэз, - сказал я. - И Гримнир тоже не человек, Конан. В
самом лучшем случае - великан, только маленький. Недокормленный, наверное. А