"Дуглас Брайан. Дочь Песочного владыки ("Конан")" - читать интересную книгу авторапобеду!"
"Может, добьем его?" - спросил проводник. "Охота тебе марать руки об эту падаль!" - отвечал ему Сигур. Потом они ускакали. У них были слишком свежие лошади... Я не знаю, как это объяснить, да и нужно ли объяснять... От злости я едва не повредился в уме. Но теперь мне лучше, и я... благодарен тебе, Аддо. Последние слова дались гирканцу нелегко, но он справился с этим. Алибасур впоследствии говорил, что па его глазах свершилось превращение незрелого юноши в настоящего воина, отец которого может гордиться им. - Сдается мне, Сигур замыслил недоброе, - сказал Аддо, когда они продолжили путь. Закир наотрез отказался сесть на верблюда, и продолжал ехать на своей тощей лошади, действительно похожей на борзую собаку, причем не только статью, но и злобным норовом. Она то и дело пыталась укусить за ногу верблюда Алиба-сура, вынуждая его брыкаться. - Гнусная мокрица, - с большими чувством молвил Закир. - Что бы он ни задумал, вряд ли это достойно и хорошо. - Если господа позволят, я поделюсь с ними своими мыслями, - важно произнес Алибасур. - Чего там, делись, - развязно кивнул гирканец. Сикх дождался кивка своего молодого господина и продолжил: - Господин Сигур - великий завистник. Он принадлежит к тому же роду, что и господин Бернегард. Однако богиня удачи не жаловала эту ветвь их родового дреза, как порой и садовник иные ветви яблони украшает яркими лентами, а иные - оставляет в пренебрежении... курултае выступать! На совете племен! - У нас это называется диваном, - с достоинством отвечал сикх. - Но речь не обо мне, господин. Речь о Сигуре, равно как и о его родственнике, юном Берпегарде. Недостойному слуге кажется, что основные опасности, связанные с нашим путешествием, угрожают ему, а не нам. - Что из этого следует? - спросил Аддо. - Как что? - вместо слуги отвечал гирканец. - Нам стоит поторопиться. * * * Был пятый день пути. Бернегард прокалился насквозь ослепительно белым солнцем. Голову он прятал под складками головного убора, состоящего из длинного, перекрученного куска ткани. Но ресницы его выгорели, а лицо сделалось смуглым, как у коренного жителя этих мест. Вся лишняя влага выпарилась из тела акви-лонского рыцаря, и он ощущал странную, приятную легкость. От жажды, впрочем, путники не умирали. Едва подходила к концу вода в их бурдюках, Конан безошибочно находил новый оазис, а если не оазис - так колодец, если же не колодец, то особое место прямо посреди пустыни. В этом особом месте киммериец рыл яму два локтя глубиной, и на дне ее в скором времени появлялась вода, на удивление свежая и прозрачная. Конан объяснял Бернегарду, по каким признакам можно отыскать подобное место, но рыцарь слушал невнимательно. Происходящее казалось ему сказкой, а сказочные герои не погибают от |
|
|