"Дуглас Брайан. Ледяное безмолвие ("Конан") " - читать интересную книгу автора

- Завертянка так же чужда человеку, - возразил Конан. - Я видел ее
совсем близко, и она была живая. Но меня это не смущало.
Вандер Глопп погасил лампу, зарылся в ворох одеял и лениво процедил:
- Очень многое зависит от степени чуждости. Завертянка и прочие здешние
твари рождены землей - холодной, неприветливой, покрытой мраком. Но люди уже
давно живут на ней и считают ее своей. А голый мертвец из шахты вполне может
быть порождением совсем другого мира.
Мир этот, скорее всего, сгинул, растворился во времени так давно, что
от него не осталось даже легенд. Не только наш разум ничего не знает о нем,
но и в нашей крови не сохранилось воспоминаний.
- Воспоминания в крови? Объясни, - потребовал варвар.
- Попробуй подпоить Мимбо и заставь его рассказать сказку-другую из
тех, что когда-то ему рассказывала мать... - Философ-бродяга зевнул и
продолжил, борясь со сном: - Ты обнаружишь, что сказки эти удивительно
похожи на те, что ты сам слышал в детстве. То же самое удивит и Гонзу, и
Ворчуна... Когда-то все человечество было в младенческом состоянии и
поэтому... Словом, кровь помнит те вечера, когда люди-младенцы грелись у
первого огня, а боги-творцы рассказывали им сказки. Так приключения круглого
пирога, злокозненно съеденного в финале, суть коловращение небесного
светила... А разбитое яйцо отражает... зарождение мира... мир - вселенская
яичница... с луком...
Вандер Глопп умолк и задышал глубоко и ровно.
Лет ему было много больше сорока, что делало его в глазах молодого
варвара глубоким стариком. По части жизненного опыта сосед Конана и впрямь
не был юнцом, знал и видел предостаточно. Наиболее заметной деталью его лица
являлся сизый, хрящеватый нос, перебитый во многих местах. Один только этот
нос свидетельствовал о бурной и пестрой биографии, а также разоблачал
привычку владельца к выпивке. Морщины разнообразных форм указывали на другие
привычки - например, щуриться, размышлять и ухмыляться. Цветом лица Вандер
Глопп походил на курительное зелье, а половина его зубов была из железа.
Некоогда он собирался стать ученым и постичь суть многих вещей. Маг, к
которому пытливый юноша нанялся в подмастерья, оказался скучным, черствым
субъектом. Его фантазии не хватало даже на то, чтобы придумать шарлатанский
фокус. Юный Вандер Глопп сбежал от него через месяц.
Алхимия также не увлекла его, а ремесло звездочета поначалу
понравилось. Таинственные названия звезд и созвездий, не менее таинственные
перемещения их по небу - все это было занятно и позволяло мечтать. Однако
очень скоро искатель истины был разочарован.
"Вислобрюхий лавочник, родившийся под знаком Пантеры, не похож ни на
Пантеру-созвездие, ни на пантеру-животное, - подумал Вандер Глопп. - Не
может быть ничего общего между пошлым, скупым занудой и девятью красивыми
звездами в небе. Это обман. Предсказания часто не сбываются, а лавочники все
равно будут платить за них деньги, потому что им лестно находиться в
зависимости от небесных тел..."
И Вандер Глопп удрал от звездочета.
Надо увидеть жизнь, решил он. Узнать людей. И не этих кислых горожан, а
людей настоящих. Надо внимательно наблюдать за ними, научиться их понимать.
С этими мыслями молодой человек устроился на серебряный рудник. Туго
ему пришлось по первости, но тело окрепло, а разум обратился внутрь. Вандер
Глопп изучал не окружающих людей, а самого себя, толкая по узкому проходу