"Янка(Иван Антонович) Брыль. В Заболотье светает" - читать интересную книгу автора

4

Встала мать до зари. И так их, наших матерей, никто никогда не будит, а
тут ведь праздник, такой гость...
"Блины печь собирается", - подумалось с давно забытой детской улыбкой.
Ведь у нас всегда отмечают праздник блинами.
И правда, старушка покашляла, недовольно бормоча что-то насчет этого
кашля, слезла с печи, умылась по-бабьи, не снимая платка, и стала молиться.
Как и в былые времена, чтобы не тратить лишнего времени, она совмещала это с
работой: начала растапливать печь. Когда звякнула первая сковородка и мамино
лицо осветилось горячим дыханием пламени, я не выдержал:
- А помнишь ли...
- Ай! - вздрогнула она. - Разбудила. Ты поспал бы с дороги, а я...
- Ничего, выспался. Помнишь, ты когда-то будила меня ехать в лес или
цепом махать на току? И часто повторяла песню. Как это там свекровь невестке
говорит?

Вставай, голубка,
вставай, родная, -
вокруг соседи
толкут да мелют,
а мы с тобою
не начинаем...

- Ты чего это вдруг вспомнил? - улыбнулась мать. - А вставать ты
поначалу не больно хотел. Да что ж, ведь совсем еще дите был. Сызмалу
бедовать пришлось...
Она достала из печи сковородку, перевернула блин на другую сторону и,
опершись на ухват, задумалась.
- А при немцах, сынок, сколько горя натерпелись, - помолчав, продолжала
она. - Ведет меня Микола в лес, позади деревня горит, пули свищут. К весне
дело было, так лед на Немане вздулся и даже под ногами прогибается, сынок.
Встала я посреди реки, перекрестилась и думаю: "Пошли, боже, нечаянную
смерть. Провалиться бы сразу - и все. Зачем, думаю, буду вам, детки мои, в
тягость?.." Так нет же! - пережила панов и на гитлеров погибели дождалась.
На теплой печи лежу и сына встречаю. А рассержусь, так и до внуков доживу!..
Ну, иди сюда.
На угол стола, застланного чистой скатертью, лег первый блин.
- Вставать, бывало, не хочется, - продолжал я вспоминать, - на дворе
холодно, а как подумаешь об этом, еще кажется холодней. А встанешь,
умоешься, и ничего...
- Ты отдохни, сынок, день-другой, а там и за работу. Миколе-то одному
ой-ой как трудно!
- Эх! - крякнул Микола, вставая. - И Миколе не очень трудно, и Василь
вспоминает все это неспроста.
- А что, - сказал я, - тебя и подгонять уже не нужно?
- Да с этим, брат, как раз наоборот получается. Мы стариков
подшевеливаем. И в сорок втором, когда в партизаны шли, и сейчас.