"Янка(Иван Антонович) Брыль. В Заболотье светает" - читать интересную книгу авторазапрещения, никак не в силах поверить, что я уже осужден быть не ее и не
своим, а их. Но их я не стал. Следом за мной в нашу часгь из полицейского участка пришла характеристика. "Мы тебя знаем, Сурмак! - кричал плюгавенький Копытко, наш капрал. - Ты хам и пана Езуса босого по жнивью гонял бы!.." Как-то этот Копытко, прыгая, как воробей, перед строем, долго ругал меня то "быдлом с востока", то еще крепче, а потом, не стерпев моей улыбки, полез с кулаками. Тут уж и я не вытерпел: двинул его по-мужичьи в нос - и, разумеется, сразу попал за решетку. Толстенький прокурор с большущей саблей, похожий на сказочного петуха из детской книжки, без особого труда доказал "высокому суду", что все это "тайная рука большевиков", и мне отмерили, не поскупившись. Отсидеть срок до конца не пришлось: судили меня летом тридцать девятого года. Через несколько недель после суда те, кого мы так долго ждали с востока, разбили железные двери панской тюрьмы. На второй день Отечественной войны я вышел в свой третий, самый большой поход, а вернулся домой поздней осенью сорок седьмого года... 2 Последние двадцать километров пришлось форсировать пешком. Шел хорошо знакомым большаком и думал о многом, - и о моих походах, и о матери: сколько раз она провожала меня из дому, сколько раз встречала. О Что-то делается в нашем Заболотье? Кое-что мне было известно. Да что письма!.. Неплохо, если б загудела сзади машина или застучали по камням колеса, если бы остановился кто-нибудь да крикнул: "Садись, солдат, подвезу!" Но никого, к сожалению, не было. Вокруг стоял туман. По обе стороны дороги видны были только старые березы да тонкие деревца молодых посадок. Поднимаясь на Высокую гору, я догнал человека на подводе. Первая живая душа на пути от райцентра до дома, и душа очень хорошо знакомая... Старый Бобрук сидел на телеге, спрятав нос в воротник, и я решил пройти мимо. Колеса грохотали по булыжнику, и вот сквозь этот грохот послышался голос: - Сумрак! Василь Петрович!.. Да стой ты, тпрру!.. А-а, вот это радость так радость!.. Хотя радость была и не так уж велика, пришлось поздороваться, а потом, когда дорога пошла под гору, и присесть на телегу. - Из Германии? - спросил Бобрук. - Мать, бедная, все глаза проглядела, вас дожидаючись. - А вы, дядька, откуда? Поставки, должно быть, возили? - спросил я наугад, чтоб только не слушать его фальшивых речей, но попал в самую точку. - Да вот никак не сдам. Поставки... - Да что же вы один из всего села? Запоздали, что ли? - Какое, Василь Петрович, запоздал! Вожу, никак не перевожу. Опять решили в кулаки меня записать, как в тридцать девятом. Тридцать, говорят, гектаров земли. А что я, чужое забрал? Батраков, говорят, да батрачек |
|
|