"Янка(Иван Антонович) Брыль. Смятение" - читать интересную книгу автора

толкового, впрочем, хозяина, который хоть и не сказал, с кем и о чем спорил,
а уверен, что ты все знаешь сам...
- У меня, Петрович, случилась ерундовина.
- Ну, - насторожился Адам. - В бригаде?
- Да нет...
- Дома что-нибудь?
- Нет... Ты, видать, сильно торопишься?
- А что? Долго рассказывать?
- Да лучше, брат, вечером... Ты поздно вернешься?
- Ну, вечером так вечером. Я поехал. Если вырву еще селитры, позвоню
насчет машины. А на обратном пути заеду. Пошли. Дел там у меня по горло.
Леня вышел следом за ним, постоял, покуда Адам, уже накрывший
прилизанную маковку кепкой, запахнул полы черного пальто и сел рядом с
шофером. "Победа", балуя как холеная кобылка, стрельнула дымом и укатила.
Леня плюнул, хотел даже сказать вслед Адаму: "Суслик!" - но, такой уж
сегодня день, молча направился к привязанной у забора Метелице. Злясь на
весь свет и на самого себя: "Пёрся, размазня, а тут и заело!" - он сел на
коня и двинулся помаленьку обратно.
Куда торопиться?.. Купить вот только сигарет.
Не привыкшая к тихому ходу Метелица порывалась то и дело перейти с
беспокойного, дробного шага на рысь. Леня сдерживал ее. Он не спешил в свою
бригаду.
Для самооправдания была в запасе мыслишка: все "его" люди знают и сами,
еще с вечера, что, где и как делать. Угловцы не лежебоки. Вот хотя бы
вчерашнее собрание...
Рядили колхозники пастуха для своих коров. С каждого хвоста - пуд жита,
пуд картошки или, вместо картошки, десять рублей деньгами. Кормить трижды в
день, и дважды, после завтрака и после обеда, давать про запас с собою.
Какой же хозяйке хочется, чтоб соседки перемывали ее косточки? Хомич
говорил: "Я бы не прочь, чтобы пастух харчевался у меня все лето. И сам при
нем пожил бы. Баба, браток, старается, как перед зятем". Выгон в Углах
добрый и под боком. Подпасок, ружье, собака. Лежи себе на бугре да романы
читай. Однако угловцы пробалабонили на этом собрании от обеда и до самого
кино, а ни летошнего пастуха не уговорили, ни нового любителя не нашли.
Смеялись, что и с этой бедой надо идти в МТС за советом...
Прошло уже то время, когда надо было людей уговаривать, чтоб шли на
работу. Иной раз с полудня думаешь, чем же завтра всех занять. Хотя, правда,
некоторые все еще стонут, нарезая ломтями хлеб: "Сегодня-то ладно, а вот что
завтра нам скажет?!"
И первый среди них - он, Мукосей... Ах ты, мать твоя сено ела!..
Леня даже поводья рванул, погнал Метелицу рысью, вспомнив белобрысое,
изрытое оспой лицо своего ночного соучастника. Воспоминание с новой силой
всколыхнуло в душе всю ту горькую черноту, из-за которой вот и в родную хату
идти не хочется...
Теперь вообще махнуть бы ему куда-нибудь подальше, как Буховец, чтоб не
думать: забежать домой позавтракать или нет, сразу же поговорить с Алесей
или подождать?..
Зайти, конечно, придется - не сейчас, так в обед, куда ж ты денешься,
как им объяснишь? В конце концов, зайти не так уж трудно, а вот начать с
Алесей разговор - для этого надо столько смелости...