"Эрнест Брылль. Тетка " - читать интересную книгу авторавызвав прислуживавшего на том безумном венчании церковного сторожа, она
принялась выпытывать у него, не было ли каких-нибудь отклонений в венчальной церемонии, облегчающих возможность "раздельной жизни или развода, как это там называется". Старания ее, видимо, увенчались успехом, раз сторож уехал домой на подводе, груженной мешками с отборным картофелем. Не его вина, что он не принял в расчет ни характера помещика, ни внезапности реформы. О реформе говорили все чаще. Люди из отдаленных деревень, приезжавшие в наш костел на ежегодный храмовой праздник, рассказывали, как распахивают новые межи на целинных усадебных черноземах. Другие говорили об убитых - о тех, кто отважился протянуть руку за чужим добром. Нам все это еще казалось небылицей. Мы с сестрой слушали, как к Маковскому помещику пришли поутру трое с винтовками на ремне и без дальних слов велели ему прочитать какую-то бумагу. - И что, так прямо и вошли в комнаты? - допытывалась сестра. Ее вопросы: верно ли, что люди с винтовками не удосужились даже вытереть ноги, - казались мне, по меньшей мере, смехотворными. Но она упорно выведывала, были ли то чужаки или местные - из приусадебной деревни, и вообще "как они представились". Узнав, что пришельцы были из усадебных бараков и что они даже не помышляли докладывать, зачем лезут в гостиную, сестра неожиданно велела мне поторопить возницу и ехать домой. И тут же, не дожидаясь, пока я найду его в толпе разглагольствующих у стойки, уселась в бричку, стоявшую в проулочке. Всю дорогу она расспрашивала, верю ли я этим россказням, а когда я сказал, что не впервые слышу о подобных случаях, да еще неосмотрительно добавил, что помещик из Макова арестован за попытку поджечь свои амбары, она вдруг объявила: гумен. Сами загорятся. Дерево уж очень старое. - Какое еще дерево? - спросил я, ошеломленный столь внезапным решением. Тогда сестра склонилась ко мне и прошептала так, словно эта была страшная тайна: - Генеалогическое. Впрочем, то же самое она сообщила бачевской барыне. Старая помещица смерила ее таким взглядом, словно перед ней вдруг очутилось говорящее животное, и, кликнув горничную, велела ей паковать вещи Молодой. - Завтра пусть кучер подъедет к утреннему поезду. Молодой надо уладить кое-что... Сестра спокойно отнеслась к этому решению. Хотя вряд ли предполагала, что ее желание уехать из Бачева осуществится столь быстро. Так или иначе, виду она не подала, и ранним утром мы с Теткой поехали провожать ее на станцию. До сих пор не пойму, чего ради Тетка проявила столь несвойственную ей любезность. Я даже думаю, что она до последней минуты опасалась отмены отъезда. И, чтобы не допустить этого, предпочла сама при сем присутствовать. Мы ехали медленно, перебрасываясь пустыми фразами о родственниках, которых сестра при случае собиралась навестить. Ничто вроде бы не предвещало прощания навеки. И Тетка и сестра беседовали так, словно с грустью расставались на пару дней. Помню, сестра просила подготовить байки для варенья, напоминала о сроках ежегодной уборки. И лишь когда бричка миновала распятие, у которого кончались бачевские земли, сестра, глядя на осеняющую себя широким крестом Тетку, спросила: - Интересно, хоть это они оставят?... |
|
|