"В.А.Брюханов. Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер " - читать интересную книгу автораизвинение в четвертом письме), но был дан тот же адрес для связи - в
Христиании, а не указанный во втором письме адрес Ларгье, известного едва ли не каждому шпиону в тогдашней Европе. Теперь, заметим, становится понятным, почему Урбанский сначала написал, что в письме не было никакой сопроводительной записки, а затем тут же опубликовал эту записку: просто он имел в виду разные письма, только вот забыл об этом упомянуть - или психологически завибрировал и не стал в последний момент это уточнять. Ведь ясно же, что и над ним зависало подозрение в фальсификации, совершенной еще в 1913 году, хотя и едва ли угрожавшее ему чем-либо в 1931 году! Но окончательной утратой доброго имени подобное вполне могло завершиться! Однако все это сошло Урбанскому с рук: никто и ни в чем его сразу после этой публикации и по сей день не заподозрил и не обвинил! Хотя, как будет рассказано, его еще в апреле 1914 года за участие в "Деле Редля" вытряхнули со службы, но позднее восстановили - и уже осенью 1914 года он стал генералом и командовал бригадой, а затем и дивизией! В 1931 году Урбанский имел экзотическое для нас австрийское звание фельдмаршала-лейтенанта, соответствующее, как мы полагаем, просто генерал-лейтенанту. Однако противоречиям в тексте Урбанского можно дать и гораздо более прозаическое объяснение. Оно принадлежит Михаилу Алексееву. Он так высказался сначала о книге "Эгона Эрвина Киша, проведшего собственное расследование": "Это не столько документальное сколько художественное произведение, написанное с выдумкой и фантазией, детективным поворотом сюжета", а затем и о прочих: "Воспоминания Ронге и Урбанского опубликованы значительно позже, и можно предположить, что некоторые подробности оба автора черпали у богатого на выдумку журналиста. Остальные исследователи также фактически пересказывают книгу Киша, вводя при этом несуществующие детали и уточнения". Возразим, что мнение Алексеева нисколько не применимо к книге Максимильяна Ронге: противоречия подробностей у Киша и у Ронге настолько разительны, что ни о каком заимствовании не может быть и речи. Книга Ронге, к тому же, имеет двойное дно - ее содержание, помимо общепонятной направленности, подчинено и весьма специфической задаче: это, по существу, открытое письмо к одному вполне определенному адресату - некоторые детали, содержащиеся в тексте у Ронге, вообще не могут быть понятны никому, кроме этого предположенного нами фигуранта - живого и здравствовавшего в 1930 году. К этому нам, разумеется, придется возвращаться. |
|
|