"В.А.Брюханов. Заговор против мира (Кто развязал Первую Мировую войну) " - читать интересную книгу автора


Конфликт же с придворной камарильей и многочисленными родственниками в
отношении его собственных семейных прав привел внезапно к появлению личной
заинтересованности царя во введении конституции, на чем ненастойчиво, но
методично настаивало уже большинство царских министров. Во главе этих
реформаторов стояли теперь министр внутренних дел М.Т.Лорис-Меликов и
министр финансов А.А.Абаза. Имелась и оппозиция к этому проекту во главе с
обер-прокурором Синода К.П.Победоносцевым, роль которого значительно
усиливалась тем фактом, что он состоял воспитателем будущего Александра III
с детских лет и имел практически неограниченное влияние на цесаревича.

На август 1881 года была уже назначена коронация новой жены царя, но
для этого предстояло еще внести коррективы в Основные законы Империи.
Следующий шаг был логически очевиден: изменение закона и о престолонаследии.

Все эти нововведения легко были бы поддержаны большинством
образованного общества: из сочувствия к житейским проблемам императора,
попавшего в ситуацию, вполне понятную любому его подданному, и вынужденному
фактически обратиться к общественной поддержке, а главное - в благодарность
к царю за создание нового представительного органа, указ о созыве которого
Александр II подписал в последний день своей жизни - он тут же был извлечен
из типографии и уничтожен Александром III сразу после смерти отца 1/13 марта
1881 года.

Заметим, что подобный результат цареубийства совсем не планировался
Лорис-Меликовым, игравшим зимой 1880-1881 года крайне двусмысленную роль.

Этот эпизод борьбы за власть на самом верхнем уровне российского
руководства таким образом прокомментировал один из влиятельных и весьма
информированных деятелей последней четверти XIX столетия, сенатор, а затем
государственный секретарь А.А.Половцов. Было это уже в ноябре 1905 года, в
разгар революции, когда отчетливо выяснились стратегические последствия
событий 1881 года и истекли последние дни пребывания Победоносцева в
правительстве. Половцов постарался посыпать соль на его раны: "Навещаю
Победоносцева, которого застаю в весьма мрачном настроении, горько
осуждающего все, что около нас происходит. Я соглашаюсь с ним во многом, но
утверждаю, что теперешние наши несчастия [несравнимые, добавим мы, с
несчастьями, случившимися через двенадцать лет после того!] созданы главным
образом самим правительством, в котором за последние два царствования все
более и более укреплялось убеждение, что многомиллионным народом можно
управлять чиновниками, представителями безграничного произвола,
распространяющегося на все отрасли человеческого существования. Развивая эту
мысль, я заканчиваю тем, что все поголовно почитают его, Победоносцева,
виновником наших теперешних бедствий, потому что он отговорил Александра III
отказаться от исполнения подписанного его отцом и им самим акта о допущении
в среду госуд[арственного] совета сорока представителей земств для заявлений
о нуждах провинции и участия в законодательстве. Слова мои очень задевают
Победоносцева. Он /.../ возражает, что весь проект Абазы и Лорис-Меликова
имел целью отдать власть в их руки. Можно было бы прибавить, что, по мнению
Победоносцева, власть должна была перейти в его руки, что впрочем и